Шанти

Наконец совать съестное было уже некуда: непереваренные куски чуть ли не подкатывали к горлу, и тогда Андрус запротестовал, отодвинув чашку, к которой так и тянулись его руки. Мозг требовал еды, но желудок не справлялся с таким ее количеством. Нужно было выждать хотя бы полчаса.

– Ну что, в силах говорить? – Урхард огляделся по сторонам, убедился, что их никто не подслушивает, и снова обернулся к Андрусу. – Ты что-то помнишь? Помнишь, как меня лечил? Что ты сделал? Как ты сумел? Расскажи! Я сгораю от любопытства! Ты маг? Лекарь? Что ты вспомнил? На каком языке ты говорил? Что это было?

– Я ничего не могу тебе сказать, – медленно ответил Андрус, вытирая губы запястьем руки, перевитой мощными венами. – Прости.

– Не можешь или не хочешь? Не помнишь или не считаешь меня достойным того, чтобы сказать? – нахмурился купец.

– Я ничего от тебя не скрываю. Просто мне нечего сказать. Когда ты умирал, я был в таком отчаянии, так перепугался, распереживался, что вдруг увидел вокруг тебя свечение, будто… я не знаю, как объяснить. Ты светился. А где раны – свечение было красным и черным. И тогда я понял – надо забрать болезнь на себя. И я забрал. Как? Ну что я могу тебе сказать? Если сам не знаю… А про язык вообще ничего не знаю. Мне снились сны… кошмары. В них я воевал. Где – не знаю. Кем, как – не знаю. Странная одежда – вся в пятнах… странное оружие – трубки, выбрасывающие маленькие снаряды. Странные телеги – они двигаются сами, без лошадей. Я знаю, что это моя жизнь, знаю, что был там, что для меня все это было нормально, но ничего не могу пояснить. Смотрю, как на тени на стене, и ничего не могу сказать. Моя жизнь сейчас здесь, другая, понятная, хоть и довольно беспокойная. Та жизнь – странная и страшная. Я не хочу той жизни!

– Ладно… извини. Все любопытство. Но давай рассуждать – если ты умеешь лечить людей, ты представляешь…

– Не умею, – отрезал Андрус. – После того как я тебя вылечил, едва не ушел на тот свет. Не умею! Сколько я был без сознания?

– Сутки, – вздохнул Урхард. – Сутки ты был без чувств. Я побежал за этим выжигой, боялся, что ты загнешься. Кстати, он и правда лучший лекарь в мире. Он таких безнадежных больных вытаскивал – никто не верил. Как человек – полное дерьмо. Впрочем, таких много, мне кажется, большинство.

– Потому что содрал с тебя два золотых? – усмехнулся Андрус и снова пододвинул к себе чашку с мясом и острым соусом, пахнущим пряной травой.

– Да нет, – серьезно ответил Урхард, – не в этом дело. Все мы делаем деньги и этим живем. Но мне кажется, что нельзя быть таким бесчувственным, когда лечишь людей. Нельзя быть таким злым, таким стяжателем… таким… не знаю, как сказать.

– Я понял тебя, – с набитым ртом пробормотал Андрус. – Скажи, а где мы сейчас находимся? Вообще, что это такое за заведение?

– Трактир. Гостиница. Сюда мы и ехали, – пожал плечами купец. – Очень хорошее, приличное заведение. В основном останавливаются купцы. Сейчас все в лавках, разбежались по делам, но к вечеру соберутся, и вот тогда начнется! Игра в кости, танцы, выпивка… А потом комедианты подтянутся, будут показывать всяческие трюки, весело!

– А ты чего не разбежался по делам? – подмигнул Андрус. – Ты не забыл, для чего мы сюда приехали? Что-нибудь сумел сделать?

– Все сумел сделать! Это только дураки бегают без толку. А я нашел агента, он разослал своих людей по городу и сейчас подбирает мне лавку и дом. А вот что касается тебя… тут нужно подумать. Пока я не готов тебе что-то сказать. Тем более только пару часов назад ты лежал пластом и был похож на покойника, так что говорить о том, что ты готов работать, было бы преждевременно. Ты ешь, ешь! Лекарь велел тебе есть, и побольше. Хочешь еще чего-нибудь вкусненького? Бараньи ножки со специями? Как они тебе? Здесь добавляют в соус травку из Леса, называется она горгонола – у соуса особый вкус! Замечаешь? Вот. Ешь, ешь… набирайся сил.

Шанти медленно и бесшумно поднималась по узкой лестнице на крышу. Сейчас она выглядела как большая черная кошка, гибкая, искристая и гладкая. Некогда в таком виде драконица преодолела две страны, путешествуя на плече друга, так что прыгать в кошачьем облике ей было несложно. И даже приятно – вспоминалось, как они с Андреем странствовали по миру, хорошие были времена!

Она невольно вздохнула и стрелой взлетела по ступеням, удостоверившись, что ее никто не видит. Впрочем, даже если и видит, что он расскажет? Что видел большую черную кошку, превратившуюся невесть во что? Кто ему поверит?

Шанти вдохнула ночной воздух, насыщенный запахами сада, цветущего вокруг дворца, и вздрогнула – ветер подул со стороны дворцовой площади, и это было противно. У кошек очень острый нюх, гораздо чувствительнее человеческого, а тут будто по носу врезали поленом – запах нечистот, пота, прогорклого дыма. Так пахла армия мятежников, обложившая дворец.