Шапито-шоу

Отец. А не надо понимать. Ты в жизни понимаешь — это важнее.

Сын делает вид, что спит.

КРЫМ. СИМЕИЗ. ГОРЫ

Утро. Айдамир стоит у домика. Отец и Сын уходят, поднимаются в гору. Отец оглядывается и машет Айдамиру рукой, сжатой в кулак, как бы в знак солидарности. Сын видит этот жест и улыбку.

КРЫМ. СИМЕИЗ. ГОРЫ. ДЕНЬ

Оба идут молча, долго-долго, только камни и ветки хрустят под ногами. Сын поглядывает на Отца, но Отец мрачен. Молчание длится довольно долго. Сын пытается его нарушить.

Сын. А ты видел последний фильм Михалкова?

Отец. Да.

Сын. Как ты думаешь, как он до такого дошел? Почему?

Отец. Я не понимаю, что ты имеешь в виду.

Сын. Ну как, ужасный же фильм, длинный, фальшивый, напыщенный. Он ведь снимал когда-то нормальные вещи… Почему он так опустился?

Отец. Никита, мне кажется, я совсем перестаю тебя понимать…

Продолжают идти молча.

КРЫМ. СИМЕИЗ. ГОРЫ. ПОЛЯНА 2. ДЕНЬ

Стоянка. Палатка поставлена. Отец и Сын у костра, молчат. Отец варит в котелке еду. Неожиданно он говорит:

Отец. Что-то ничего у нас с тобой не получается…

Сын смотрит вопросительно.

Отец. Я думаю, завтра дойдем до трассы, ты садись в автобус — и в Москву. А я тут один поброжу… Нечего тебе здесь делать. Тебе же все это неинтересно. Это я — одинец. Всю жизнь был один — и умру один.

Сын подкладывает ветку в костер, рука дрожит.

КРЫМ. СИМЕИЗ. ГОРЫ. ПОЛЯНА 2. ДЕНЬ

Утро. Солнце пробивается сквозь щели в палатке. Сын лежит в палатке с открытыми глазами. Слышен стук топора — Отец рубит дрова. Вдруг дикий крик. Сын подскакивает в спальнике. Тишина. Сын выползает из палатки.

Отец. Никита! Сынок! Все кончено! Я не боец! Я не боец!

Испуганный Сын видит скрюченного на земле Отца, корчащегося от боли.

КРЫМ. СИМЕИЗ. ГОРЫ. ДЕНЬ

Солнце светит. Отец висит на ветке. Сын стоит, с болью смотрит и ждет.

Отец. Давай, Никитушка, снимай.

Сын помогает Отцу спуститься, укладывает его на траву.

Сын. Ну как? Стало полегче?

Отец. Даже не знаю… Ничего не чувствую…

Сын, обливаясь потом, перетаскивает связанные вместе рюкзаки на какое-то расстояние вперед. Потом он возвращается за Отцом. Отец тем временем, кряхтя, пытается подползти. Сын взваливает его на спину и тащит к рюкзакам. Отец постанывает.

Отец (слезливым голосом). Пропадем оба. Это же надо, а! Ерунда-то ведь какая.

Сын. Вроде дорога близко.

Оbтец. Да куда там!.. А если мне хуже станет?

Сын чуть встряхивает Отца, чтобы подхватить поудобнее, и Отец громко вскрикивает.

Отец. Адская боль! Адская!

Сын. Может, я найду людей и вернусь?

Отец. Ты что? Меня нельзя одного здесь бросать!

Сын. Я быстро…

Отец. Ты что? Как вы меня найдете? По какому адресу? Нет. Надо идти.

Сын дотаскивает отца до рюкзаков, укладывает на траву.

Отец. Сынок, посмотри, не ловится там? МЧС…

Сын смотрит на дисплей телефона.

Сын. Нет, пока нет.

Отец (стонет). Охо-хо-хо-хох…

КРЫМ. СИМЕИЗ. ГОРЫ. ПОЛЯНА 3. Костер. Отец лежит в спальнике. Сын подбрасывает ветки и смотрит на огонь. Отец весь в слезах

Отец. Сынок! Ты прости меня! Я ошибался… Я так ошибался!..

Сын. …

Отец. Ты — лучший! Я так горд, что ты — мой сын!

Отец плачет.

КРЫМ. ПАЛАТКА. НОЧЬ

Отец и Сын лежат в спальниках. Сын рассказывает:

Сын. А фильм будет называться «Отморозки»… Там весь район — одни отморозки. Но он хочет добиться уважения даже среди таких людей. Вот эти отморозки и решают лезть на заброшенную стройку.

МОСКВА. СТРОЙКА. ДЕНЬ

(Начинается черно-белое видео, как будто это фильм.) Стройка. Отморозки — это тусовка подростков во главе с Актером. Актер рассказывает анекдот. Корреспондентка смеется. Оператор и иностранец целуются. Сын идет за ними, поглядывая вниз, хватаясь за поручни и поминутно останавливаясь.

Голос Сына. У него акрофобия — боязнь высоты. И никто не знает, как трудно ему дается каждый шаг, каждый метр…

Все доходят до какого-то места, где провал между плитами, большая дыра. Опасное место. Все перелезают. Остался только Сын. Все ждут его. А он стоит и не может себя заставить.

Корреспондентка. Да он боится! Смотрите на него, он сейчас обмочится!

Корреспондентка заливается смехом.

Актер. Эй, отморозок! Давай, не ссы! Пионер не трус, а храбрец!

Сын делает шаг. У него начинается головокружение.

Голос Сына. Я даже знаю, как это можно снять: он падает…

Вскрик и глухой стук. Тело лежит на дне. Все смотрят. Немая сцена. Корреспондентка начинает орать.

КРЫМ. ПАЛАТКА. НОЧЬ

Сын. Вот.

Отец. Да, это сильно.

КРЫМ. СИМЕИЗ. ГОРЫ. ПОЛЯНА 3. ДЕНЬ

Утро. Сын возле палатки, сворачивает спальник в мешок и пристегивает к рюкзаку. Он сидит возле окошка из сетки и обращается к Отцу:

Сын. Пап! Ты спишь? Пап! Нам пора!