Шапка-сосна

— Костик в Желтом болоте потерялся! — на ходу ответила она.

Алексей Филиппович опустил вязанку на землю и пошел вслед за Варей.

Николай Степанович узнал о пропаже мальчика вечером, когда вернулся с полей и заглянул на ферму. Председатель велел оседлать самую быструю лошадь.

— Андрей! — крикнул Николай Степанович, подъехав к дому Кудымовых и слезая с лошади. — Андрей, выдь скорей!

Андрей выскочил на крыльцо.

— У Алексеевны мальчонка в Лесу остался, на Желтом болоте. Садись на Ласку и скачи скорее туда. Алексеевна с Филиппычем там.

Андрей вскочил в седло, пригнулся и ударил каблуками в бока лошади. Ласка с места взяла в галоп.

Когда Андрей домчался до Желтого болота, лес начали окутывать вечерние сумерки. Солнце уже не просвечивало сквозь густую листву и хвою. Оно садилось где-то далеко за лесом, и только облака, плывущие высоко в небе, освещались его последними лучами. Андрей увидел выходящего из чащи Алексея Филипповича.

— Ну как, нашли? — крикнул Андрей с седла.

Алексей Филиппович махнул рукой:

— Да нет… Видать, далеко ушел. Здесь мы каждый кустик обыскали.

— Где Варя?

— Там… Ищет…

Андрей привязал Ласку к дереву и побежал, куда показывал Алексей Филиппович.

Он бежал и звал Варю, потом Костика, потом опять Варю. Ему никто не откликался.

«Варя тоже может заблудиться», — думал Андрей и уходил все глубже и глубже в лес.

У Вари уже не было ни сил, ни голоса, но она, шатаясь, все шла и шла вперед. Она не думала о том, что наступает вечер, не замечала, что с каждой минутой в лесу становится темнее. Сучья деревьев исхлестали, исцарапали лицо. Растрепавшиеся волосы падали на глаза. Впереди лежала толстая валежина. Она уже вся сгнила и покрылась пышным зеленым мхом, из которого торчали остатки черных острых сучков.

Варя хотела перешагнуть через валежину и не смогла, нога скользнула по мху и провалилась в мокрую гниль. Варя упала.

— Костик, милый! Где ты? Где ты? Отзовись!

И вдруг ей послышался слабый, далекий, словно во сне, чей-то голос, который звал ее. И как бывает во сне, она хочет отозваться и не может. А голос все ближе, все настойчивее зовет ее:

— Варя-я! Варя-я!

Как мягко, как хорошо лежать, и Варе кажется, что это зовет ее Костик. Но почему же он называет ее не мамой, а по имени? Но все равно — это он!.. И Варя счастливо прошептала:

— Костик! Милый…

Кто-то, шурша листвой, подошел к ней, и чьи-то сильные руки подняли ее.

— Костик… — еле пошевелила она губами.

Николай Степанович ходил по кабинету из угла в угол. Он подходил к окну, смотрел на улицу, пытаясь что-нибудь увидеть в подступившей к дому темноте.

— Куда же они пропали? Почему их до сих пор нет? — повторял он вполголоса и снова принимался мерить шагами кабинет.

Но вот в сенях послышался шум, открылась дверь. В комнату медленно вошла Варя и за ней Андрей. Варя хотела что-то сказать, но губы у нее задрожали, и она плача припала головой к груди Николая Степановича.

— Все знаю, Алексеевна… — тихо сказал Николай Степанович, гладя ее по волосам. — Ты поплачь, поплачь… Легче будет.

Варя всхлипывала все реже и реже. Голос председателя действовал на нее успокаивающе.

— Ничего, Алексеевна, завтра опять пойдем в лес, — говорил Николай Степанович. — Опять будем искать.

Председатель пододвинул к стене две скамейки, достал из шкафа несколько конторских книг, положил их на составленные лавки в изголовье вместо подушки и велел Варе ложиться спать.

Варя улеглась на лавки, но заснуть никак не могла. Николай Степанович и Андрей сидели за столом друг против друга и молчали. Как долго может тянуться короткая летняя ночь! Рассветало медленно. Сначала в окне стали видны березы, росшие возле сельсовета в палисаднике, а затем показались дома.

Николай Степанович вынул из нагрудного кармана большие старинные карманные часы. Щелкнул крышкой, посмотрел, не говоря ни слова, встал, надел фуражку и вышел на улицу.

Колхозный радиоузел помещался в маленьком белом домике, построенном в прошлом году, после того как вернулся с курсов радист Толя. Толя и дневал и ночевал на радиоузле. Бывало, его спросят: «Толик, что ты копаешься в аппаратуре, сломалось что-нибудь?» — он улыбнется и отвечает: «Зачем сломалось? Все в порядке. Так просто смотрю».

Николай Степанович зашел в домик. Толя подключал микрофон: в это время обычно начинал работать колхозный радиоузел. За маленьким столиком сидел председатель колхоза Григорий Тимофеевич и раскладывал листки блокнота, на которых были расписаны сегодняшние наряды на работу.

— Как Варя? — спросил Григорий Тимофеевич, увидя входящего Николая Степановича. — Что же делать-то будем?

— Искать надо. Всем колхозом искать.

Григорий Тимофеевич кивнул головой и, собрав листки с нарядами, убрал их в карман.

Толя-радист включил микрофон:

— Внимание! Говорит колхозный радиоузел. У микрофона председатель сельсовета товарищ Логинов.

Николай Степанович подошел к микрофону. Председатель немного помолчал, потом заговорил медленно, отделяя каждое слово:

— Товарищи колхозники! Нарядов сегодня не будет. Все выходят в Желтое болото на поиски пропавшего мальчика.