Шапка

- Молчать! - вдруг закричал Ефим и топнул ногой.

- А с чего мне молчать? - Черпаков, надвигаясь, расплывался в наглой улыбке.- Я не для того сюда пришел, чтоб молчать.

- Молчать! - повторил Ефим. Он вдруг весь сжался, задрожал, выпустил вперед руки.- Молчать! - закричал еще раз и кинулся на Черпакова.

И тут произошло невероятное.

Черпаков вдруг испугался, побледнел и с криком: "Он меня укусит!" полез под стол Лукина. Лукин растерялся и, выкрикивая: "Виктор Петрович, Виктор, ты что, с ума сошел?" - стал отталкивать Черпакова ногами. В это же время Ефим тоже нырнул под стол. В нем проснулся охотничий инстинкт, и он действительно хотел укусить Черпакова, но, когда нагнулся, с ним что-то случилось. Во рту появился сладкий привкус. Затем перед глазами возникла вспышка, какие бывают в процессе электросварки. Одна, другая, третья... Вспышки эти, следуя одна за другой, слились, наконец, в общее великолепное сияние, а тело стало утрачивать вес.

Обратившись в белого лебедя, Ефим выплыл из-под стола и начал набирать высоту, а члены бюро все удалялись и удалялись, задирая головы и глядя на Ефима с широко раскрытыми ртами.

Ефима доставили в реанимационное отделение Боткинской больницы. В диагнозе сомневаться не приходилось - инсульт с потерей речи и частичным параличом правой руки.

- Положение серьезное,- сказал Кукуше молодой врач с рыжими прокуренными усами и сам весь пропахший табачным дымом. Видимо, ему показалось, что она не оценила сказанного, и он, подумав, добавил: - Очень серьезное.

- А что я могу для него сделать? - спросила Кукуша растерянно.

- Вы? - Врач усмехнулся.- Вы можете только стараться его не беспокоить.

- Да-да,- закивала Кукуша,- я понимаю. Ему сейчас нужен полный покой и положительные эмоции.

- Покой - да,- сказал доктор, закуривая дешевую сигарету.- А эмоции... пожалуй, ему сейчас лучше обойтись без всяких эмоций. Без плохих и без хороших.

Кукуша с врачом, однако, не согласилась, в лечебную силу положительных эмоций она верила безгранично.

Когда ее вместе с Тишкой допустили к больному, она его узнала с трудом. Он весь был опутан какими-то трубками и проводами, а голова от макушки до подбородка замотана бинтами, отчего он казался похожим на пришельца из других миров.

Жена и сын - оба в застиранных казенных халатах - сидели у постели больного, безразлично смотревшего в потолок.

- Врач сказал, что ничего страшного,- говорила Ефиму Кукуша.- Все будет хорошо. Тебе, главное, не волноваться. А у нас все в порядке. Между прочим, вчера звонили из "Молодой гвардии" и сказали, что рукопись твою заслали в набор. А еще пришло письмо от директора "Ленфильма", сценарий отдан в режиссерскую разработку Ну, что еще? Да, белье из прачечной я получила. У Тишки тоже все хорошо. Правда, Тишка?

- Все хорошо,- подтвердил Тишка.

- А что тебе сказали про твой реферат?

- Ничего особенного,- сказал Тишка.- Сказали, что опубликуют в ученых записках.

- Скромничает,- сказала Кукуша.- Академик Трунов сказал, что реферат стоит иных пухлых докторских диссертаций. Так же он сказал, а, Тишка?

- Да, сказал,- кивнул Тишка.

- Так что у нас все хорошо, ты не волнуйся, ты лежи, выздоравливай. Как только тебе можно будет есть, я тебе принесу чего-нибудь вкусного. Хочешь бульон! А может, тебе чего-нибудь сладкого? Или, наоборот, кисленького? Хочешь, я тебе сделаю клюквенный морс? Нет? Ну а чего ты хочешь? Если не можешь говорить, ты мне как-нибудь дай понять, чего ты хочешь.

Ефим поморщился и промычал что-то нечленораздельное.

- Что? - переспросила Кукуша, наклоняясь к нему.

- Саску!

- Что? Что? - Кукуша оглянулась на Тишку, тот молча пожал плечами.

- Что ты сказал? Ну, постарайся, ну, попробуй сказать более внятно.

- Фафку,- сказал Ефим.

- Ах, шапку! - догадалась Кукуша. И обрадовалась: - Ты еще хочешь шапку! Значит, у тебя есть желания! Значит, ты еще ничего. Ты выздоровеешь! Ты поправишься. А шапка будет. Обязательно будет. Нет, ты не думай, я не пойду ее покупать. Я их заставлю. Они тебе принесут. Лунин лично принесет, я тебе обещаю.

В палату вошла пожилая медсестра с набором шприцев.

- Ну все,- сказала она тихо.- Прием окончен. У нас с Ефимом Семенычем процедуры.

Я слышал, что Кукуша прямо из больницы поехала к Лукину, который принял ее с большой неохотой. Страстно попрекая генерала, она требовала от секретариата в порядке хотя бы частичного искупления вины все-таки выдать шапку ее больному мужу.

- Он находится в критическом состоянии и нуждается в положительных эмоциях, - сказала Кукуша.

Генерал сидел с каменным лицом, давая понять, что проявлений ложного гуманизма от него ждать не следует.

- Очень сожалею, но сделать ничего не могу. Мы хотели ему помочь, но он вел себя вызывающе и не хотел признать своей вины.