Шапками закидаем! От Красного блицкрига до Танкового погрома 1941 года

«Для координации усилий двух бригад к нам прибыл из штаба фронта полковник Мякухин. Малыгин предложил обойти Скирманов слева и ударить противнику во фланг и тыл. Но представитель фронта решительно отверг такой вариант. Он считал, что на обходной маневр у нас не хватит ни времени, ни сил.

– Но атаковать здесь в лоб – значит посылать людей на гибель, – стоял на своем Малыгин.

– А вы что же, на войне хотите без потерь обойтись? – с язвительной усмешкой возразил Мякухин. Переубедить его не удавалось» – так описал эту сцену комиссар 28-й бригады В.Г. Гуляев.

В безнадежной лобовой атаке сгорело шесть танков Т-34. 30 октября бригада получила приказ атаковать Скирманово с юга и, не достигнув цели, потеряла еще семь танков. В начале ноября на Скирманово нацелили совместные силы 27-й, 28-й и 1-й гвардейской танковых бригад. Наконец за четыре дня непрерывных боев с 11 по 14 ноября деревня была очищена от немцев, впрочем, ненадолго, а в бригаде Малыгина осталось три КВ, четыре «тридцатьчетверки» и двенадцать Т-60. В других соединениях положение было не лучше. В 1-й гвардейской к началу нового немецкого наступления было 15 танков (2 тяжелых, 7 средних и 6 легких), а в 27-й бригаде – 17 танков (6 средних и 11 легких). А от 126-й стрелковой дивизии осталось два стрелковых полка, из которых один был двухбатальонного состава. После этого пришлось перейти к тактике засад.

В конце концов оборона Калининского и Западного фронтов стабилизировалась на рубеже южнее Осташкова, Калинин, Волжское водохранилище, Волоколамск, Наро-Фоминск, реки Нара и Ока до Алексина.

В полосе Брянского фронта танки Гудериана 29 октября вышли к Туле. Попытка захватить город с ходу натолкнулась на упорную оборону и окончилась провалом, причем немцы понесли большие потери в танках и офицерском составе. Во 2-й танковой армии остался 271 танк, а в потрепанной 4-й дивизии – всего 38 исправных машин. Только во время прорыва под Мценском войска Гудериана потеряли 242 танка и еще 34 – в боях за Тулу. Оборона Тулы явилась заключительным этапом октябрьских оборонительных боев на южных подступах к столице. Эти бои сыграли огромную роль в стабилизации Брянского фронта и обеспечили устойчивость левого фланга Западного фронта. В первых числах ноября германское наступление на Москву было остановлено почти на всех направлениях. Немцы добились большого оперативного успеха, но стратегической цели – захвата столицы – не достигли. После 200–250-километрового продвижения на восток они вновь были вынуждены взять паузу.

Фельдмаршал Бок отдал приказ, в котором говорилось, что если пока нельзя дальше наступать, то нужно хотя бы сделать все возможное для подготовки наступления и как можно быстрее преодолеть трудности со снабжением войск, чтобы с наступлением заморозков сразу же возобновить продвижение. Тем самым Бок признал, что последняя попытка в быстротечном сражении разбить оставшиеся части Красной Армии и до наступления зимы захватить Москву провалилась. Операция «Тайфун» как по целям, так и по срокам трещала по швам.

В полосе группы армий «Север» германские войска 16 октября форсировали Волхов и попытались прорваться к реке Свирь на соединение с финскими частями. 8 ноября они заняли Тихвин, но уже 10 ноября русские контратаковали и отбросили противника в исходное положение. На южном участке советско-германского фронта 29 сентября войска группы армий «Юг» перешли в наступление и прорвались в Донбасс. Не имея возможности перебросить резервы на Юго-Западное направление, советское командование было вынуждено отводить войска. В октябре немцы ворвались в Крым и осадили Севастополь. 17 ноября начались бои за Ростов-на-Дону, который пал 21 ноября. Однако контрудар советских войск привел 29 ноября к освобождению города.

Таким образом, задачи Вермахта на флангах Восточного фронта были выполнены лишь частично, а войска были скованы боями, что не позволяло германскому командованию перебросить ни одного соединения с этих участков в группу армий «Центр».

Из донесений о все более ухудшающейся обстановке на фронте Гитлер не сделал никаких выводов. Впрочем, это закономерность: чем дальше от фронта – тем больше оптимизма. Хотя германское наступление к концу октября затормозилось, а немецкое население все более сдержанно и недоверчиво относилось к сводкам о достигнутых успехах, Гитлер, упоенный крупными победами под Вязьмой и Брянском, продолжал верить, что война фактически уже выиграна. В беседе с итальянским министром иностранных дел графом Чиано 25 октября 1941 года он утверждал, что в военном отношении Россия уже разгромлена. В мыслях фюрер в это время был уже на Кавказе и даже в Индии. Он считал, что Россия не сможет оправиться от понесенных потерь и «находится при последнем издыхании».