Шапками закидаем! От Красного блицкрига до Танкового погрома 1941 года

Командование Западного фронта, учитывая численное превосходство немцев в танках, решило сосредоточить главные усилия танковых бригад на обороне Волоколамского шоссе. С этой целью шоссе было прикрыто системой эшелонированных в глубину засад танковых бригад. Первый эшелон составляли 1-я гвардейская и 27-я танковые бригады. Во втором эшелоне находились 23-я танковая бригада полковника Е.Е. Белова и 28-я танковая бригада. Третий эшелон засад был создан силами 33-й танковой бригады подполковника С.Л. Гонтарева. Все засады имели связь между собой, а также со стрелковыми дивизиями, на участках которых они действовали. Кроме того, вдоль Волоколамского шоссе было создано 12 противотанковых районов, которые включали в себя артиллерийские батареи, отдельные танки и прикрывались противотанковыми заграждениями. Прикрытие стыка 30-й и 16-й армий командование фронта возложило на 58-ю танковую и две кавалерийские дивизии.

Однако перед самым немецким наступлением это построение было нарушено. Еще 15 ноября танков у Рокоссовского было вдвое больше, но он их сумел угробить буквально за один день. Советские полководцы не умели воевать малой кровью и берегли людей только на словах. Перед самым немецким наступлением Жуков приказал командующему 16-й армией нанести удар по вражеской группировке из района севернее Волоколамска:

«Чем руководствовался знавший обстановку командующий фронтом, давая такой приказ, мне до сегодняшнего дня непонятно, – вспоминал Рокоссовский. – Ведь мы имели крайне ограниченные силы, а срок подготовки операции определялся . Мои доводы об отмене этого наступления или о продлении хотя бы срока подготовки к нему остались без внимания».

Думаю, что командарм-16 не слишком и возражал: возвращаться на тюремные нары ему не хотелось. 16 ноября Рокоссовский бросил в бой только что переданную ему 58-ю танковую дивизию. Дивизия прибыла с Дальнего Востока и вошла в состав армии 14-го числа, не успела произвести разведку местности и расположения противника. И вот ее бросили в фронтальный удар и, как водится, через болото. Много танков завязло и вышло из строя, остальные были расстреляны немцами с замаскированных артиллерийских позиций. В одной атаке дивизия безвозвратно потеряла 157 танков из 198 и 1731 человека убитыми и ранеными – треть личного состава.

Рокоссовский обвинил в неудаче командира дивизии генерал-майора А.А. Котлярова, который, не выдержав, застрелился, оставив предсмертную записку: «Общая дезорганизация и потеря управления. Виновны высшие штабы. Не хочу нести ответственность. Отходите за противотанковое препятствие. Спасайте Москву. Впереди без перспектив». В мемуарах Рокоссовский мимоходом вспомнил: «Получили мы 58-ю танковую дивизию почти совсем без боевой техники».

В тот же день командующий 16-й армией послал в атаку на окопавшуюся немецкую пехоту и танки 7-й танковой дивизии 17-ю и 44-ю кавалерийские дивизии, прибывшие из Средней Азии! Боеспособность прибывшей кавалерии Рокоссовский оценивал невысоко: «Лошади оказались не перекованными к зиме, а в Подмосковье грунт уже замерз, на заболоченных местах появился лед, и это затрудняло передвижение конницы. Бойцы и командиры дивизий еще не имели навыков действий на пересеченной и лесисто-болотистой местности». Вот этих азиатов – 6 тысяч человек – командарм и бросил на немецкие танки, получать, так сказать, «навыки действий».

Описание этого боя сохранилось в журнале боевых действий 4-й танковой группы Гёпнера: «…Не верилось, что противник намерен атаковать нас на этом широком поле, предназначенном разве что для парадов… Но вот три шеренги всадников двинулись на нас. По освещенному зимним солнцем пространству неслись в атаку всадники с блестящими клинками, пригнувшись к шеям лошадей… Первые снаряды разорвались в гуще атакующих… Вскоре страшное черное облако повисло над ними. В воздух взлетают разорванные на куски люди и лошади… Трудно разобрать, где всадники, где кони… В этом аду носились обезумевшие лошади. Немногие уцелевшие всадники были добиты огнем артиллерии и пулеметов».

Что последовало за этим? Последовала повторная атака! Не мог же Рокоссовский доложить, что и задача не выполнена, и люди целы. «И вот из леса несется в атаку вторая волна всадников. Невозможно представить себе, что после гибели первых эскадронов кошмарное представление повторится вновь… Однако местность уже пристреляна, и гибель второй волны конницы произошла еще быстрее, чем первой». А нам рассказывают анекдоты о польских уланах, атаковавших в конном строю немецкие танки!

В этой бойне 44-я дивизия погибла почти полностью, а 17-я потеряла три четверти личного состава, от нее осталось 800 человек, при этом «никого с немецкой стороны даже не ранило» (!).

Теперь можно было докладывать о своих «ограниченных силах» и просить новых подкреплений. Несколько дней спустя, уже на фронте другой армии, деморализованная 17-я кавдивизия без приказа оставила свои позиции, командира и комиссара отдали под суд.