Шарада Шекспира

- У Садыковой были поклонники? Я имею в виду, кто-то еще за ней ухаживал?

Девушка задумалась. У нее была светлая кожа, покрытая веснушками, которая легко и густо краснела; рыжие некрашеные бровки и такие же реснички.

- Вообще-то не знаю… ей никто не звонил, никто не приходил, не поджидал вечером. А из сотрудников, по-моему, Ляльке симпатизировал Макс Плетнев, молодой хирург. Он у нас недавно. Только она ему не отвечала взаимностью. Конечно, разве сравнится рядовой начинающий врач с самим Адамовым?!

- Вы знакомы с Кристиной, женой Льва Назаровича? - спросил Всеслав.

- Плохо. Я пришла сюда на работу, когда она уже уволилась. Болтают, что Кристина могла убить Ляльку из ревности. Неужели она такая бешеная? Что-то не верится. Те, кто ее знают, сомневаются.

- А с первой женой Адамова вы были знакомы?

Терехина вздрогнула, опустила глаза. Ее лицо не горело - пылало жарким огнем.

- Откройте окно, - попросила девушка. - Мне душно.

Смирнов охотно выполнил ее просьбу: ему самому не хватало воздуха. В клинике было установлено автономное отопление, обогревали, как положено. А тут еще разговоры накаляли атмосферу.

В распахнутую форточку хлынул прохладный ветерок с редкими, тающими на лету снежинками.

- Лев Назарович овдовел семь или восемь лет тому назад, - не поднимая глаз, произнесла Терехина. - Я тогда еще училась.

- Вам нравится ваша работа здесь? - неожиданно спросил сыщик.

- Да… и платят хорошо.

- Вряд ли ваше руководство будет довольно, когда узнает, что вы отказываетесь помочь следствию.

- Я не отказываюсь! - испугалась медсестра. - Я правда ничего не знаю. А слухам не всегда можно верить.

- Каким слухам?

- Ну… - Она совсем растерялась. - Родители Елены, покойной жены Адамова, соседи моей бабушки. Они живут на Ломоносовском. Бабуля говорила…

Смирнов и медсестра Терехина беседовали еще полчаса, после чего девушка ушла, а сыщик остался сидеть, погрузившись в раздумья.

Глава 11

Посещение костюмерной театра «Неоглобус» произвело на Еву неизгладимое впечатление. Она все еще ощущала на своих плечах величественный вес королевского платья, а на голове - незабываемую тяжесть короны. Идти с этим ощущением в кухню готовить ужин казалось немыслимым. Ева повздыхала, покрутилась по квартире и улеглась на диван читать книгу. Подобное занятие не противоречило ее настроению. И венценосные особы наверняка были не прочь поваляться часок-другой с книжкой.

Телефонный звонок заставил ее посмотреть на часы. Десять вечера? Вот это да! Где же Смирнов? Опять заночует в какой-нибудь пыльной кладовке?

Она взяла трубку с твердым намерением потребовать, чтобы Славка немедленно ехал домой. Но звонил кто-то другой, тот, кто только дышал и молчал.

Почему «тот», а не «та»? Нет, именно тот! Ева научилась узнавать его таящее угрозу молчание. Мурашки ужаса побежали по спине, по всему телу.

- Кто вы? - хрипло спросила она, не надеясь получить ответ.

Собственные слова заполняли страшную тишину, выносить которую не было сил. Ева хотела бросить трубку, но рука словно прилипла к ней, онемела. Сердце судорожно прыгало в груди.

- Забы-ы-ыла меня-а-а? - раздался на том конце свистящий шепот.

Ева в испуге отпрянула, спазм перехватил ее горло.

- Думала, оттуда я до тебя не дотянусь? - прошелестело в трубке. - Денис не такой, как все.

- О-оттуда? - заикаясь, выдавила Ева.

- Ха-ха-ха-ха-ха… Моя маленькая изменница! Пришла пора покаяния…

Ева в ужасе заткнула уши, и трубка упала. Звонок в дверь прозвучал, как взрыв. Ева подскочила, бросилась в прихожую, с опаской заглянула в глазок.

- Смирнов! - вздохнула она с облегчением, поспешно отпирая замки.

- Забыл ключи в машине, - виновато сказал он. - Извини. Разбудил?

- Нет! Я так рада! - Ева, дрожа, повисла у него на шее. - Хочешь чаю?

- Лучше водки.

Пока он принимал душ, она быстренько собрала на стол, пожарила яичницу, нарезала сыр и колбасу. Ужин как раз на такой случай, когда все валится из рук.

- Что-то случилось? - поинтересовался сыщик, бросая взгляд на «дежурную» еду.

Если Ева не встречает его очередным кулинарным изыском, значит, у нее плохое настроение или неважное самочувствие.

- Нет… то есть да, - нервно вымолвила она, скатывая хлебные шарики. Что означало крайнюю степень внутреннего смятения. - Мне кто-то звонит…

Всеслав молча налил водки ей и себе, выпил. Она не прикоснулась к рюмке, продолжая смотреть в одну точку.

- Может быть, твой артист?

Ева даже не подняла на него негодующие глаза, не возмутилась. Не возразила: «Почему это он мой?» И не прочитала Славке лекцию о том, как следует, а как не следует разговаривать с любимой женщиной. Она покачала головой и заплакала.

- Это… Денис, - пробормотала сквозь слезы. - Ты уверен, что он… умер?

Смирнов выпил еще водки. Такого вопроса он не ожидал.

- Разве ты забыла ту историю в Мамонтовке, когда Дениса нашли мертвым в его загородном доме? - осторожно спросил он. - Мы же с тобой познакомились, благодаря… вернее, в связи с тем убийством. Я искал дневники Матвеева, а ты горела жаждой мести. Тебе непременно надо было выяснить, у кого же поднялась рука на твоего возлюбленного!