Шарада

— Что, если вернется моя соседка?

— Слабачка, — дразнит он, но берет одеяло и натягивает его на нас. Я не знаю, зачем оно мне. Дело не в том, что мы раздеты, просто так я чувствую себя безопаснее — будто сей-час мы обнажены не так, как раньше.

Не уверена, что имею в виду одежду.

Кольт запускает ладонь в мои волосы и снова впивается в мои губы. Он исследует их медленно. От каждого прикосновения его языка меня накрывают небольшие волны удо-вольствия. Они как ластик стирают все мысли, о которых я не хочу думать.

Я удивлена, что он не заходит дальше. Это не должно быть какой-то прелюдией или чем-то еще, но он не торопится, и я благодарна ему за это. Хотя вряд ли когда-нибудь в этом признаюсь. И чем дольше он рядом, тем больше мне не приходится думать о чем-то еще.

Его ладонь снова и снова скользит по моей футболке, я дрожу. Все, о чем я могу ду-мать или на чем могу сосредоточиться, — это Кольт и то, что я чувствую, и мне так сильно это нужно. Все на моих условиях и при моем желании тогда, когда я сама этого хочу, и не важно, если я застану его с другой девушкой, или он уйдет, или что-то еще.

— Приподнимись.

Его губы спускаются вниз по моему телу, когда руки поднимают мою футболку вверх. Я подаюсь вперед, и Кольт продолжает тянуть, пока футболка не соскальзывает через голо-ву и не приземляется на пол.

Он губами покусывает мою грудь сквозь бюстгальтер, который расстегивает одной ру-кой. Внутри меня закипает удовольствие. У меня везде все болит, но это желанная боль.

— О, Боже, не могу поверить, что ты это делаешь лишь одной рукой. Меня это должно заставить убежать прямо сейчас.

Это отвлекает меня от того факта, что он впервые видит меня без футболки. Я хочу укрыться, но мне не приходится, потому что все под контролем, и я больше не схожу с ума.

— А ты хочешь сбежать, Шайен?

Я ожидаю услышать шутку или почувствовать его губы, но ничего не происходит. Те-перь он сверху на мне, и я смотрю на него.

У него такие голубые глаза, что небо не идет ни в какое сравнение с ними.

— Нет.

А потом появляется улыбка, и он опускает взгляд на мою грудь. Его палец касается одного из моих сосков и, как бы убого это ни звучало, я должна признаться, что ощущаю это единственное прикосновение везде.

— Чего ты хочешь?

Он наклоняется вперед, и его палец на моей груди заменяют губы. Он проводит язы-ком по самому кончику, и я выгибаюсь ему навстречу.

— Не знаю.

Ненавижу этот ответ. Я же должна знать. Должна сказать, но не могу. Я просто хочу чувствовать и отключиться от всего. Фотографии под матрасом, кошмаров, не дающих ус-нуть, и того, как я считала, что Грегори был важен, когда эта мелочь не должна была вообще иметь никакого значения в моей жизни.

И вдруг мне хочется разрыдаться. Но почему? Я качаю головой, закрываю глаза и сдерживаю слезы. Это не из-за Кольта. Боже, то, что он делает, так хорошо. Может, потому что это так хорошо, и я не знаю, должна ли чувствовать это прямо сейчас.

Когда его рот перестает двигаться, я моргаю, надеясь, что ни одна слезинка не скатит-ся.

— Это еще одна головная боль для тебя, и, возможно, я пожалею об этом позже, но ты так прекрасна, — говорит он.

Он даже не смотрит мне в глаза. Его взгляд решительно прикован к моей груди, и все это так нелепо и безумно, и именно то, что мне нужно, поэтому я не могу удержаться от сме-ха.

Наконец, он снова смотрит на меня, и его взгляд говорит, что ему известно, что не-сколько минут назад я себя сдерживала.

— Мне продолжать?

И когда я стала такой слабой? За всю свою жизнь меня никогда не баловали, а этому едва знакомому парню пришлось делать это снова и снова. А если бы кто-то сделал то же самое раньше? Приняла бы я?

— Если ты не продолжишь, то я очень рассержусь.

Кольт цокает языком.

— Но мы же этого не хотим.

А потом его губы снова оказываются на моих. От его прикосновений мои соски пока-лывает. Его ладонь скользит вниз. Под мои штаны и трусики. Я напрягаюсь, когда его палец входит внутрь — это приятное напряжение, потому что это так хорошо, что я не могу его вынести.

Я уже чувствую, что начинаю распадаться на части, когда двигаюсь с его рукой. Мое тело опаляет жар. Он был прав. Я точно не ледышка. Рука и губы Кольта продолжают свою борьбу за удовольствие, когда я сильно прикусываю губу. Меня пронзает взрыв удовольст-вия, когда он вводит еще один палец. Я не хочу кричать, но медленное шипение внутри ме-ня превращается в бомбу, готовую взорваться в любую секунду.

И когда это происходит, когда я раскрываюсь, взлетая выше, и меня накрывает еще большее удовольствие, чем я когда — либо испытывала, я начинаю снова опускаться на зем-лю. Когда Кольт снова скользит по моему телу, и я знаю, что он двигается так, чтобы можно было снять джинсы. Дверь резко открывается.

— Шайен! Ты никогда не догадаешься… ой. Ничего себе. Твою мать! — Энди даже не отворачивается.

— Энди! — кричу я.

Кольт находится сверху меня, и я закрыта, но все равно чувствую, как горят мои щеки.

— Черт, — бормочет Кольт, и я уже достаточно хорошо его читаю, чтобы понять, что это значит. На данный момент это все.