Шараф-наме. Том I

Я подобен мячу, который на необъятном ристалище месяцев и лет
Швыряет из стороны в сторону клюшка судьбы.

Вначале несколько раз я падал на спину,
Как это присуще природе детей.

Не совершил никаких грехов, а как преступник,
Оказался связанным ремнями в колыбели воспитания.

У меня были хромые ноги для ходьбы и немощные руки, чтобы хватать,
Для еды — сомкнутый рот и для разговора — немой язык.

С кончика каждой ресницы стекала кровь сердца,
Не попадало в рот молоко чистое, как ключевая вода.

И не успел после этого ум мой окрепнуть настолько,
Чтобы смог я отличить правую руку от левой,

Как от милосердной материнской груди [я] был оторван
Заботами [своего] нежного, преисполненного добродетелей, родителя,

Препоручил он меня искусным рукам наставника,
И тот стреножил мою натуру путами разума.

Радея о душе моей, с помощью знаков алфавита он засеял ниву моих способностей:
Семенами наук, талантов и духовных совершенств.

В узорах их начертания
Раскрыл он глазам путь к созерцанию невест с черными крыльями и опереньем[1131]:

В самом их звучании с предельною ясностью
Показал он красоту речи.

От буквы к букве, заставляя читать по складам, вел он меня.
Как путника, которому навесили на ноги оковы.

Когда благодаря тем урокам язык мой освободился от [связывающих его] пут,
Скорыми шагами направился я к желанной цели.

Следуя таким путем и придерживаясь такого правила, прошел я с его помощью[1132]
От [начального] “б” в “би исм-и ал-лахи” до последнего “с” в “нас”[1133].

Потом начал я изучать науки
/448/ И оставил позади искателей знаний.

От грамматиков узнал я нормы спряжения,
От языковедов услышал я о правилах стлала.

Изучая науку фикха и его основы, я полностью постиг,
Что согласно закону запретно и [что] дозволено.

Из рассказов о Мухаммаде и его деяниях
Стал мне ясен путь пророка, обычаи сподвижников [его] и образ жизни племени [его]

Сколь от одной науки не достиг я желаемого,
То решил претворить те знания в жизнь.

Утром и вечером поминал я Аллаха,
День и ночь проводил в размышлениях.

Восхваляя Аллаха и помышляя о нем, достиг я такого прозрения,
Что спали [для меня] материальные покровы с чела действительности.

Увидел я единственное бытие и всеобщую истину,
Узрел внешнюю сторону света и мрака.

Многообразие внешнего рядом с единством сокровенного
Походило на искру огня от полыхающего пламени.