Шардик

— Давайте споем для них! — крикнул хромой смуглый мальчуган, стоявший позади всех. — Ну же, давайте споем!

И тотчас завел песню, которую все подхватили слегка задыхающимися голосами и в разных тональностях. Тивал растерянно поскреб в затылке:

— Что они поют, господин, вы хоть что-нибудь понимаете?

— Практически ничего. Они поют на каком-то другом языке, не бекланском, — хотя несколько слов кажутся знакомыми. «Что там такое… ловит… рыбу (кажется)… в реке…» Ну знаешь, обычная детская песенка, какие повсюду распевают.

— Они сейчас, наверно, денег попросят, — предположил Тивал.

— А ты уже раздобыл здешних денег?

— Нет, господин.

Но песня закончилась, и дети со смехом побежали прочь, прощально махая руками и увлекая за собой хромого мальчика. Сиристроу стоял и смотрел им вслед, окутанный ароматом планеллы, исходящим от гирлянды.

— Забавное приключение, — пробормотал Тивал, собираясь снять с себя гирлянду.

— Оставь, не снимай, — быстро сказал Сиристроу. — Вдруг это считается здесь оскорблением — лучше не рисковать.

Тивал пожал благоухающими плечами, и они двинулись за Анкреем, показавшим пальцем на каменный дом на возвышенности впереди. Построен он явно совсем недавно, но невелик размерами и выглядит непритязательно, подумал Сиристроу, рассматривая второй этаж, видный над стеной двора. В Закалоне такой дом сошел бы для состоятельного купца или управляющего рынком, но никак не для представителя знати. С другой стороны, из слов Анкрея понятно, что город только-только начал разрастаться — с появлением переправы, надо полагать. Если идея пустить здесь паром принадлежит не самому губернатору, то, скорее всего, он какой-нибудь старый солдат или иного рода дельный человек, получивший поручение превратить город в торговый речной порт. Кто бы он ни был, у него определенно нет ни малейшего понятия о стиле.

Деревянная калитка в стене — массивная, с диагональными стяжками, сколоченная железными гвоздями с широкими шляпками — была приоткрыта. Сиристроу проследовал за Анкреем, вошедшим в нее без всяких церемоний, и оказался во дворе, который напоминал отчасти двор фермера, а отчасти двор купца, торгующего строительными материалами. Повсюду вокруг лежали, стояли и громоздились кучами разнообразные предметы, относящиеся к деятельности одного и другого: мешки на дощатых поддонах (похоже, с посевным зерном); несколько новых воловьих хомутов и кожаных упряжек; железный бак для дождевой воды, наполовину наполненный; две груды обтесанных камней (в одной крупные, в другой помельче); пахотный плуг; штабели бревен и длинных жердей; с десяток грубо выструганных весел и куча конопатной пакли; сложенные кольцами канаты и высокая стопа досок. На противоположной стороне двора, у самой стены дома, размещался столярный верстак, и там стоял седой мужик в летах, с виду похожий на старого солдата, — в левой руке он держал стрелу, а правой аккуратно прилаживал к концу древка подрезанное гусиное перо. Рядом с ним толпилась кучка оборванных мальчишек во главе с молодым мужчиной, и было ясно, что седой мужик объясняет, как оперять стрелы, ибо он одновременно говорил и пояснял свои слова, выбрасывая вперед стрелу, зажатую между большим и указательным пальцем, чтобы показать, каким образом влияет оперение на точность ее полета. Один из пареньков задал вопрос, и наставник ответил, указывая пальцем на какую-то особенность стрелы, а потом одобрительно потрепал его по плечу.

Когда Сиристроу приблизился, по-прежнему следуя за Анкреем и чувствуя себя по-дурацки в цветочной гирлянде, щекочущей мочки ушей, все разом обернулись, а молодой мужчина тотчас направился к нему, хлопками стряхивая опилки с ладоней и говоря через плечо:

— Все в порядке, Кавас, ты продолжай, а когда закончишь — взгляни на плашки, что принес Анкрей, хорошо?

Поскольку Анкрей явно не собирался докладывать, кого и зачем привел, Сиристроу, призвав на помощь все свое скудное знание бекланского, старательно выговорил:

— Я здесь, чтобы увидеться с губернатором.

— Я и есть губернатор, — с улыбкой ответил мужчина.

Он наклонил голову и поднес ладонь ко лбу, а потом, словно слегка нервничая, вытер ее о рукав и приветственно протянул руку, которую Сиристроу машинально пожал, испытывая, однако, сильное замешательство. Может, он употребил неправильное слово для обозначения губернатора? Он попробовал еще раз:

— Мне нужен… э-э… правитель… правитель города.

— Да, я правитель города. Верно, Анкрей?

— Да, господин. Вот, я принес вам толстые плашки и привел чужеземного принца, как вы просили. А тот малый, Горлан, он говорит, чтоб я передал вам….

— Ладно, Анкрей, позже расскажешь. Будь добр, доложи сайет, что принц уже здесь, а потом попроси Зильфею принести вина и орехов в приемную комнату. Проследи, чтобы все было в порядке, и позаботься о слуге принца.

— Будет сделано, господин.

Направляясь вместе с хозяином к дому, Сиристроу пробормотал:

— Если я правильно понимаю значение слова, то должен заметить, что я никакой не принц.