Шардик

Только сейчас она заметила рядом с собой широкую полосу примятой травы с отпечатками огромных Шардиковых лап на ней. Жрица нагнулась и почуяла свежий медвежий запах. Шардик явно прошел здесь совсем недавно — уже после того, как повалялся в зарослях болиголова, где она видела его в последний раз. Ничего не понимая, она поднесла руку к лицу и уже собиралась спросить Ниту, что здесь произошло, когда вдруг обнаружила еще одно прискорбное свидетельство своей телесной немощи. Слезы снова хлынули у нее из глаз — слезы стыда и унижения.

— Нита, я… мне надо спуститься к ручью. Поди скажи девушкам немедленно идти за владыкой Шардиком. А потом воротись и подожди меня здесь. Мы с тобой нагоним их.

Раздевшись в воде, Ранзея тщательно вымылась и выстирала запачканную одежду. На Квизо было проще: Антреда почти всегда замечала приближение припадка и так или иначе помогала ей сохранить достоинство и авторитет. Теперь рядом с ней не осталось ни одной девушки, которую она могла бы вообразить своей подругой. Оглянувшись, Ранзея мельком увидела Ниту, бродящую между деревьев. Она знает, что случилось, и непременно всем разболтает.

Сейчас им надо поторопиться. Предоставленные самим себе, девушки в случае чего не проявят должной стойкости, и даже если каким-то чудом Шардик и впрямь вернется обратно к дороге, без нее они не смогут сделать все, что в их силах, — умереть при необходимости, — чтобы выполнить приказ тугинды.

Они с Нитой отошли совсем недалеко от ручья, когда Ранзея осознала, что припадок совершенно ее обессилил: в голове мутилось, перед глазами все плыло, одолевала сонливость. Может быть, Шардик остановится или свернет в сторону до вечера, подумала она, и тогда Кельдереку придется дать им еще один день. Но каждый раз, когда Ранзея с Нитой настигали одну или другую из девушек, поджидавшую их, чтобы указать направление, они узнавали, что медведь по-прежнему медленно бредет на юго-восток, в сторону холмистой местности под Гельтом.

Близился вечер. Ранзея уже не шла, а кое-как ковыляла от дерева к дереву, но все равно поминутно призывала Ниту смотреть в оба, чтоб не отклониться от нужного направления, и почаще кричать в надежде услышать ответный крик впереди. Пожилая жрица смутно сознавала, как сгущаются сумерки, потом наступает темнота, а позже восходит луна; как где-то вдали погромыхивает гром и как по лесу проносятся короткие, резкие порывы ветра. Один раз она увидела Антреду, стоящую между деревьями, и уже хотела заговорить с ней, но подруга улыбнулась, приложила к губам палец, украшенный резным кольцом, и исчезла.

Наконец где-то около полуночи, в ясном свете луны, Ранзея огляделась по сторонам и поняла, что догнала девушек. Они стояли кучкой поодаль и перешептывались, но когда жрица приблизилась, опираясь на руку Ниты, все разом повернулись к ней и умолкли. Ранзее показалось, что их молчание исполнено неприязни и возмущения. Если она надеялась найти сочувствие и поддержку в конце этого долгого, мучительного пути, то ее явно ждет разочарование. Отдав свой посох Ните, пожилая женщина с трудом выпрямилась и чуть не вскрикнула от боли, когда перенесла всю тяжесть тела на сбитые в кровь ноги.

— Где владыка Шардик?

— Здесь неподалеку, госпожа, — в половине полета стрелы от нас. Он спит с самого восхода луны.

— Кто это? — Ранзея пригляделась. — Шельдра? Я думала, ты с владыкой Кельдереком. Как ты здесь оказалась? Где мы находимся?

— Мы на краю леса, госпожа, рядом с долиной, чуть дальше того места, откуда вы уходили утром. Зильфея спустилась в лагерь, чтобы доложить владыке Кельдереку о возвращении Шардика, но бедняжка падала с ног от усталости, и он отправил назад меня вместо нее. Он говорит, что владыку Шардика необходимо усыпить сегодня ночью.

— Вы уже предприняли хоть одну попытку?

Никто не ответил.

— Так да или нет?

— Мы сделали все, что могли, — наконец сказала другая девушка. — Приготовили два куска мяса с тессиком и положили настолько близко к нему, насколько осмелились подойти, но он к ним не притронулся. Мы истратили все запасы тессика. Теперь остается лишь ждать, когда владыка Шардик проснется.

— Перед самым моим уходом из лагеря, госпожа, прибыл посыльный из Гельта, от повелителя Та-Коминиона, — сказала Шельдра. — Барон сообщает, что собирается вступить в бой послезавтра и что Шардика нужно доставить туда любой ценой. «Время сейчас дороже всех сокровищ мира» — вот его точные слова.