Шарф Айседоры

Стемнело, до Нового года оставалось не больше трех часов. Сергей походил по палате, разминая затекшую спину и ноги, и вышел, чтобы сделать чашку кофе. Антонина Ивановна дремала на пульте со спицами и недовязанным носком на коленях. Он на цыпочках прошел мимо нее в сестринскую, приготовил себе кофе и пошел тихо обратно, чтобы Антонину не разбудить.

Дверь в палату Сю была приоткрыта, хотя он ясно помнил, что ее закрыл. Сердце глухо стукнулось о ребра, руки затряслись, кофе разлился по ковровой дорожке. Шахов поставил чашку на пол, вошел в палату. Над постелью Сю склонилась женщина в белом халатике и шапочке. В руке ее что-то блеснуло. Шахова пробил холодный пот. Стремительно преодолев расстояние до кровати Сю, он схватил женщину за шиворот, рванул от постели, выбил предмет из ее рук и включил свет.

– Галина? Что ты тут делаешь? – растерялся Шахов. Галина молчала и прятала глаза. – Что ты тут делаешь, я тебя спрашиваю? – заорал Сергей, схватил ее за плечи и встряхнул.

– Я зашла на нее посмотреть, – тихо сказал Галя. – Я хотела понять, чем она лучше меня, – Галина нагнулась, подняла с пола коробочку в блестящей упаковке и протянула Сергею. – Это мой новогодний подарок. Думала, ты уехал домой и появишься только завтра утром. Хотела в кабинете оставить, вместе с заявлением об уходе. Я уезжаю домой, в Ереван. Левона только дождусь и уеду. Прости меня. Я хотела тебе помочь. Просто помочь! Я случайно обо всем узнала. Ты уже уехал домой, забыл выключить компьютер, была открыта твоя страничка на сайте одной социальной сети, и я случайно прочитала твою переписку с Ксенией Копыловой. В общем, я узнала о твоих проблемах. И вдруг мне позвонил Левон. Не знаю, что на меня нашло. Понимаю, что глупо поступила, но мне в тот момент казалось, что для тебя и для него это единственный шанс. Знаешь, я ведь из-за тебя все бросила и сюда устроилась работать. Хотела нос переделать, – Галина застенчиво рассмеялась.

– Галя… – потрясенно выдохнул Шахов.

– Не надо ничего говорить, – Галина приложила пальчик к губам. – У меня это с детства. Комплексы по поводу носа. Я собирала информацию, случайно набрела в Интернете на статью о тебе. Поняла, что лучше тебя доктора нет. Я хотела, чтобы именно ты сделал мне операцию. Только денег у меня не было. Потом увидела объявление о свободной вакансии на твоем сайте, подумала – почему бы не рискнуть? А потом… Потом я поняла, что не в носе дело, чтобы быть счастливой, надо измениться изнутри. Этому ты меня научил. И я обязательно буду счастливой. Надеюсь, что Левон вас не подведет и у вас с Сю все будет хорошо. Прощайте, Сергей Владимирович!

Галина выбежала из палаты, Сергей опустился на стул, держа подарок в руке, повертел, встряхнул, не удержался и открыл – внутри лежали три жареных каштана.

– Каштанов мне только не хватает, – усмехнулся он и запихнул каштан за щеку.

Ксюша зашевелилась и застонала. Сергей вскочил, чуть не подавившись каштаном, выплюнул его, сунул в карман и склонился над ней.

– Как ты себя чувствуешь? – спросил он.

– Я – обезьяна, – печально сказала Ксюша. Она выглядела пока еще очень слабой и с трудом произносила фразы.

– Вовсе нет, операция прошла удачно, все хорошо, – успокоил ее Шахов и подумал, что у Сю началась послеоперационная депрессия.

– Я обезьяна, а ты кот, – настойчиво заявила Сю. Не депрессия, а галлюцинации, решил Шахов, иной раз у пациентов случаются, когда они отходит от наркоза, ничего не поделаешь, но анестезиолога он завтра же уволит на фиг.

– Ты кот, а я обезьяна, – вздохнула Сю.

– Ладно, спорить не буду, я кот. Но ты совершенно точно не обезьяна, а Ксюша Копылова – самая замечательная женщина на свете, красавица и умница!

Шахов померил Ксюше давление и пульс, сделал кардиограмму, ввел лекарство.

– Я люблю тебя, кот, – сказала Ксюша. Шахов замер, не понимая, как реагировать. Как бы ему хотелось, чтобы не было глюком!

– Сережа, мне приснился странный сон. Что в палату заходила девушка и подарила тебе жареные каштаны. И я вдруг все про себя поняла. Есть одна басня, сочинил ее Лафонтен – про обезьяну, которая заставляла кота таскать каштаны из огня, а потом их съедала сама. Так вот, я – обезьяна, которая заставляет тебя таскать каштаны из огня. Ради своей выгоды я подвергла тебя опасности.

Так вот на что намекала Галина, вручив ему презент, догадался Шахов. Только, в отличие от Сю, Галя считала котом себя, а его, стало быть, обезьяной. Хотя бы намекнула, что любит, он бы тогда… ей оклад прибавил. Удивительная женщина: подослала к нему своего знакомого убийцу-лунатика, теперь клянется в светлой и чистой любви и выворачивает все так, что, оказывается, хотела помочь его счастью. М-да, помогла уж так помогла, светлая душа! Впрочем, ведь и действительно помогла. Спасибо тебе, Галя!

– Знаешь, что я тебе скажу, Сю? Ради такой обезьяны, как ты, я готов всю жизнь лазить в огонь за каштанами. Особенно, если ты часто-часто будет повторять: я люблю тебя, кот.

– Я люблю тебя, кот.

– Еще.

– Я люблю тебя, кот.