Шарфик. Мой призрачный хранитель (СИ)

Скомкав найденный аксессуар, она засунула его в свою сумочку. С волшебной бисерной сумочкой Гермиона никогда не расставалась. Это стало навязчивой идеей — всегда иметь при себе эту сумочку. Несмотря ни на что. А в сумочке хранить запас вещей, еды, зелий, воды, книг — всего, что могло бы понадобиться, если вдруг опять придется срочно бежать куда-то в неизвестность — как это случилось в августе прошлого года на свадьбе Билла и Флёр Уизли. Гермиона ничего не могла с собой поделать, но решила принять как данность — да, ей спокойнее, когда сумочка у нее под рукой. Значит, сумочка будет у нее под рукой двадцать четыре часа в сутки. Не сходить же с ума из-за этого.

На пиру было бы весело, если бы не казалось постоянно, что все погибшие друзья находятся рядом — Тонкс и профессор Люпин, Колин Криви, Фред Уизли, Лаванда Браун…

На следующий день, первого ноября, Гермиона пришла в библиотеку одна, без подруг. Джинни вчера вернулась в спальню очень поздно и попросила не будить ее утром. Луна прислала записку, что заглянет к девочкам после обеда.

Ранним утром воскресенья библиотека всегда была самым безлюдным местом в замке. Гермиона собиралась основательно подготовиться к опросу по Чарам. Она любила тишину.

А мадам Пинс, библиотекарь, любила порядок. Тишину, конечно, тоже. «Потому что тишина должна быть в библиотеке! Тихо, я сказала!» Эту фразу, сказанную хорошо поставленным голосом, в храме знаний услышать можно было нечасто. Потому что все студенты еще в сентябре первого курса усваивали непреложную истину: шумишь в библиотеке — получаешь выговор, потом изгнание на неделю — не делаешь домашнюю работу в течение недели — разговор с деканом будет сложным и неприятным. Деканов уважали и боялись, и не очень-то стремились лишний раз привлекать их внимание. Так же относились и к мадам Пинс. Не дай Мерлин громко кашлянуть или — засмеяться! А уж бросить какой-нибудь мусор, или оставить после себя сломанное перо или скомканный листок — никто и помыслить не мог о таком «вопиющем безобразии».

Как же так вышло, что на пыльном подоконнике обнаружился бесхозный ветхий свиток пергамента? Мадам Пинс не допустила бы такого. Да и хогвартские эльфы следили за чистотой в библиотеке так же ревностно, как, пожалуй, только в Больничном Крыле.

Гермиона знала, что не нужно трогать незнакомые предметы. Но это был всего-навсего пергамент, забытый кем-то на окне библиотеки.

Тяга к новым открытиям перевесила осторожность. Гермиона аккуратно развернула свиток.

Этого языка Гермиона не знала, но предположила бы, что это какой-нибудь старо-немецкий. Не то чтобы Гермиона была выдающимся лингвистом, но она могла общаться на бытовые темы по-французски, а на письме отличить родной английский от, скажем, итальянского, испанского, от того же немецкого или латыни, на которой было написано очень, очень много магических книг — для человека, который читал столько, сколько Гермиона, не составляло особого труда.

Мельком проглядев начало текста, Гермиона обратила внимание, что строчки были равной длины, и окончания рядом стоящих строчек совпадали. Стихи? Заинтересовавшись, Гермиона не заметила, как стала читать вслух. Негромко, чтобы не вызвать недовольство мадам Пинс. Но все же вслух — это казалось ей правильным.

Четкий ритм и строй стихов увлек ее, и она не останавливалась, пока не прочла весь свиток до конца. Три раза подряд. Так ей этого захотелось. Она чувствовала, что резкие слова как будто пробуждают что-то, но что — и где — быть может, в душе самой Гермионы — оставалось для нее непонятным.

Что-то мешало ей держать свиток. Хм, оказалось, что она автоматически достала из бисерной сумочки свой старый грязный шарфик. Зачем?

Перебирая поредевшую бахрому на концах шарфика, Гермиона перевела глаза со свитка на Запретный лес, который было хорошо видно в окно библиотеки. И ей показалось, что над лесом сверкнула маленькая молния, как будто яркий солнечный блик.

В это же самое время свиток в ее руках рассыпался пеплом.

Гермиона решила ничему не удивляться. Вытерла грязные руки о грязный шарфик. Запихнула его обратно в сумочку.

Почему ей не пришло в голову выбросить его или там, постирать, например? Гермиона не смогла бы ответить.

Иногда события просто случаются, и просто меняют нашу жизнь так, как мы и представить себе не могли.

========== Глава 2. Появление ==========

Рождество 1998 года

На Рождество Гермиону пригласили в Нору. Она рада была вновь почувствовать себя частью дружной семьи. Смерть Фреда омрачила настроение рыжего семейства, однако Уизли всеми силами старались поддерживать атмосферу праздника. Тяжелее всех, конечно, было Джорджу, ведь он потерял брата-близнеца, свое эхо, свое второе «я». Джордж сидел в гостиной в углу, его не трогали, не говорили с ним, но изредка улыбались ему. Так ему было легче — молча быть рядом со всеми, но не вместе со всеми. Джинни предупредила Гермиону, каких разговоров следует избегать: с Джорджем любых, с Молли о Фреде, с Роном о Хогвартсе.