Шарики за ролики

«Понятно, а я типичная бизнес-леди и в искусстве не должна разбираться просто по определению», – усмехнулась про себя Котова, которая, кстати, до начала всей этой криминальной истории действительно никогда не слышала о художнике по фамилии Алтуфьев и не видела его работ. Не встречала она его и на презентациях различных фирм, куда сама частенько бывала приглашена.

– Я еще с самого начала обратила внимание на интерьер, – продолжала Лена взахлеб. – Все было выполнено так необычно, ярко и в то же время не кричаще, с огромным вкусом… Так мог сделать только Алтуфьев, это я потом поняла.

– Так как же вы познакомились? – перебила ее восторженную речь Лариса.

– Ну, я обратила внимание на этого мужчину… Знаете, он был в белом костюме и красном галстуке, это я тоже заметила. И спросила у одного своего знакомого, не знает ли он, кто это. Тот сказал, что это художник Алтуфьев. Тут уж я не выдержала и сама к нему подошла. Стала говорить о том, как мне нравится его творчество, что я давно за ним слежу, спросила, над чем он сейчас работает… Он очень охотно мне отвечал, все рассказал подробно, даже обещал показать свои новые работы. В общем, так получилось, что с этой вечеринки мы уехали вместе и отправились прямо к нему домой. Он действительно показал мне свои работы, и я была просто в полном восторге! Я была настолько переполнена эмоциями, что у меня голова кружилась, как у пьяной!

Сейчас выражение лица Лены было совершенно не таким, как в начале беседы: ее глаза горели, щеки разрумянились.

– И в эту ночь вы стали близки, – кивнула Котова.

Лена удивленно вскинула на нее глаза.

– Не-ет, – протянула она. – С чего вы взяли?

– Ну, мне показалось это логичным, – чуть смутилась Котова.

– Знаете, я вам сразу скажу, что мы не были любовниками с Юрием Николаевичем, – покачала головой Урукова. – Мы просто не были близки, никогда, ни разу…

– Простите, – осторожно произнесла Лариса, – но ваши отношения все-таки были довольно близкими, насколько я поняла? Ведь у вас были даже ключи от квартиры Алтуфьева, вы часто туда ходили, даже оставались ночевать… Как же это можно объяснить?

– Да очень просто! – усмехнулась Урукова. – Просто для этого нужно было знать Алтуфьева. Он на эти вопросы смотрит легко. К нему много кто приходит, и иногда компания просто просиживает до утра за разговорами, так что понятие «ночевать» здесь не совсем уместно. Он же творческий человек, поймите! А у таких людей все по-другому! Они необычны и совсем не так примитивны, как простые обыватели!

«Девочка совсем далеко зашла в своем пафосе, – подумала про себя Лариса. – Откуда такая идеализация творческого человека?»

– К сожалению, у творческих людей свои недостатки, – все-таки вставила Лариса, но Лена тут же перебила ее:

– Может быть, они, конечно, были и у Юрия Николаевича, но таким людям это простительно, понимаете?! Ему многое можно позволить и простить, ведь он великий человек, он делает великие вещи, он… Он не такой, как все!

– Ну, прямо бог! – не удержалась от иронии Котова, испытывавшая определенный скепсис по отношению к рассказу Лены. – Ладно, вы продолжайте, пожалуйста.

– Ну, одним словом, я часто засиживалась у него до утра, мне было интересно. Могла лечь спать, если было уже пять утра и домой отправляться было просто совсем лень. Алтуфьев мог продолжать общаться с гостями, мог делать что угодно – я всегда ложилась в соседней комнате. Мне кажется, он меня ценил как свою искреннюю поклонницу, это для него было важно. И для меня тоже! Мне гораздо приятнее было знать, что он ценит меня как человека, как личность, а не как женщину. Это так просто. Ой, да у него… Я вам скажу, что женщины на одну ночь у него частенько бывали, – невольно понизила голос Урукова.

– Вот как? И что за женщины, какого круга? Такие же необычные творческие личности?

– Нет, – покачала головой Урукова. – Часто бывали просто женщины за деньги…

– То есть проститутки, – очень прозаично уточнила Котова.

– Ну да… – вынуждена была признать Елена. – У него не было времени на то, чтобы выстраивать стабильные отношения с женщиной. К тому же вряд ли он бы смог жить с кем-то постоянно, ему нужен простор, свобода, полет творческой фантазии, – принялась Урукова защищать своего кумира.

– Да бог с этим, – махнула рукой Котова. – Продолжайте, пожалуйста, про ваши отношения.