Шариковы дети

Со своим мужем пропойцей женщина развелась, не прожив и трёх лет, потом появлялись всякие воздыхатели, но она шла в гору и понимала, что мужички норовят спрятаться за широкую бабскую спину, а не подставить плечо. А Антипов же при случайных встречах смотрел на неё, как на прозрачное стекло, это злило и задевало. Тогда она сделала мужчине предложение, от которого он не смог отказаться. И ведь время получилось такое удачное – сокращались рабочие места, предприятия закрывались, на ладан дышал и узел связи. Анастасия приказала развесить на каждом углу объявление о приёме на работу с посулом хорошего заработка. Мужики потянулись толпой, так как требовался экспедитор и грузчик в одном лице. Хозяйка ресторана отметала все кандидатуры, ждала, когда созреет тот, которого ждёт. Созрел. Голод не тётка. Узел связи закрыли, а новую работу найти совсем не просто. Пришёл в тонкой куртке, а на дворе стоял мороз под тридцать в облезлой шапке и ботинках на тонкой подошве. Ищу, мол, работу, временно, скоро место освободиться главного инженера в механических мастерских. Да кому он там нужен, мастерские царапались из последних сил. В нём, как в экспедиторе ресторан не нуждался, без него было кому продукты привозить, но видимость соблюсти необходимо. Положила владелица процветающего ресторана бывшему инженеру хорошую зарплату, плюс продуктовый набор, который в магазине в те времена купить не представлялось возможным и начала катать по разным близлежащим областям, вроде для покупки дефицитного провианта и налаживания новых связей. На ночь останавливались в гостиницах, ужинали в ресторанах с вином и коньяком. Недолго Олег Сергеевич хранил верность жене, расслабила его сытость и отсутствие проблем рядом с предприимчивой Анастасией. Он видел, что это не нежное существо, которое надо оберегать, а женщина очень сильная и нахрапистая, если не сказать «баба». Её в ресторане все называли Егоровна, словно бригадира в мужском коллективе, вроде и начальник, но свой в доску, и выпить, и матом ругнуться. Через несколько месяцев Анастасия Егоровна, а на тот момент она носила фамилию Тёркина, превратилась в Антипову. Времена менялись, а вот важность диплома о высшем образовании советского образца никто не отменял. И, благодаря связям Олег Сергеевич, не прыгая через голову, а медленно, ступенька за ступенькой поднялся до директора муниципального унитарного предприятия «Телерадиокомпания города Серова». И всё хорошо, живи и радуйся! Дом- полная чаша, автомобиль, какой хочешь, хоть каждый месяц меняй, лучшие курорты каждые полгода! Не подозревала Антипова, с какой стороны проказа подкрадётся.

– Ну, что, эта песня хороша, начинай сначала?

Олег задумчиво рассматривал заспанную жену в бигудях, которая, несмотря на раннее утро, искрила золотом и думал, что мол, была ты Тёркиной и никакие косметические процедуры не в состоянии что-то изменить, так хабалкой Тёркиной и останешься. Положим лицо отполировать можно, но изменить внутреннее содержание, закалённое в девяностых задача непосильная. Неожиданно в памяти всплыло лицо жены в тот момент, когда он стоял у порога с чемоданом. Она смотрела на него не с укоризной, а с бесконечной жалостью в бездонных глазах. В тот момент Олег понял, что она жалеет не себя, а его такого несчастного, запутавшегося, уходящего от душевного тепла к обильному столу и перспективам профессионального роста, которые сулила жаркими ночами Анастасия. Хорошо дети не видели неловкого топтания у дверей. Жена не препятствовала встрече с отцом, но он сам избегал контактов, скорее всего от стыда. Алименты переводил исправно и помогал, как мог, если жена об этом просила. Вскоре Олег потерял бывшую семью из виду, интенсивно взбирался по карьерной лестнице, но кто-то из знакомых сказал, что жена устроила свою судьбу и переехала: то ли в Питер, то ли в Прибалтику. Неожиданно Антипов понял, что потерял самое важное в жизни – возможность видится с детьми. Когда они жили где-то рядом, он успокаивал себя тем, что вот сейчас заселится в новый особняк, тогда пригласит ребят в гости, потом, когда займёт новую должность, потом ещё что-то и ещё. И вдруг, как отрезало! Он никогда не узнает, кем стали его ребята и не увидит внуков. В тлен превратятся поместья, голова станет седой, ноги перестанут ходить и руки покроются пигментными пятнами. И самое большое, на что он сможет рассчитывать, это инвалидное кресло, окно с видом на небо и приходящая медсестра в доме престарелых. В памяти Олега Сергеевича мелькнуло прошлое, и он поднял глаза на Анастасию. Антипова не снимала золото даже ночью. Так и спала в массивных серьгах, кольцах и с браслетами на руках, словно и во снах эти атрибуты богатства могли охарактеризовать хозяйку, как женщину состоятельную и далеко не бедную. Как блестящая мишура прилипла к ней в середине девяностых, так до сегодняшнего дня и сверкала.

– Привет, – Олег снял ботинки, куртку и потянулся к жене, стараясь приблизить её неловкими руками.