Шариковы дети

– Его здесь каждая собака знает. Считает себя опальным правдоискателем и борцом с коррупцией, которого преследует местная власть за честные высказывания. На самом деле газету, в которой он работал, закрыли в конце девяностых, а он попал под сокращение. Однако справедливости ради надо сказать, что часто Персильев оказывается прав.

– В таком случае, как можно трактовать его мысль о том, что Селивёрстова убил тот, кто имеет отношение к поселениям шорцев? Вообще его идея совместимости добра и зла показалась мне интересной. В шорской мифологии два брата Ульгень и Эрлик, олицетворяющих один доброе начало, другой злое, негативное не противостоят друг другу, а дополняют. Со слов Персильева, не понять радости мира, не побывав в пекле войны.

В голове Пантелеева мелькнула какая-то очень важная мысль, но он никак не мог уцепить её.

– Константин, ты слушаешь меня?

– Да! Извините. Шорских поселений и деревень осталось очень мало, и там проживают в основном старики. Молодёжь перебирается в города, туда, где есть работа. А вообще способ убийства характерен для аборигенов. Они же испокон веков промышляли охотой. Нож для них как спички и соль.

Официант принёс кофе и счёт. Мужчины на время снова замолкли.

– Я просмотрел протоколы допросов и составил список тех, кто мог быть убийцей. Их двенадцать человек и по странному совпадению у этих людей есть ключ от запасного входа. Я сравнил со списком, который составил Хромов. Они имели возможность незаметно и беспрепятственно проникнуть в здание. Все эти двенадцать человек уехали следом за Селивёрстовым.

– Я могу посмотреть?

Амиров достал из папки список. Константин пробежал глазами по листку.

– У Петренко, Семизорова алиби и у Хромова – любителя нетрадиционного секса тоже.

– Осталось проверить девять человек, – следователь достал из внутреннего кармана пиджака деньги, отсчитал несколько купюр, бросил на стол и поднялся. – Надо поговорить с директором телевидения Антиповым. Свидетельница видела, как его забрала из лагеря машина, через несколько минут после того, как уехал покойный глава города. Пойдём пешком или поедем на машине?

– Здесь недалеко. Пройдёмся.

Пантелеев тоже полез в карман за деньгами, его жестом остановил Фарид Махмудович.

– Я рассчитался, не суетись. В следующий раз платишь ты.

Они вышли на улицу. Дождь прекратился, но небо, покрылось свинцовой ватой.

– Здесь когда-нибудь бывает солнце? – Амиров застегнул куртку и сунул руки в карманы, локтем прижав папку к рёбрам.

– Серов, как в котловане, окружён пыльными разрезами. Смог оседает на город. А свет там! – Пантелеев поднял руку к небу и задрал голову, словно ожидая увидеть чудо, потом повернулся к следователю. – Почему мы проверяем именно этих людей? Мотив, может быть какой угодно. Не обязательно он как-то связан с профессиональной деятельностью. Может секрет кроется в наследстве? Надо узнать, какой адвокат вёл дела Селивёрстова.

– Проверь, конечно. Но только у этих двенадцати имелся ключ от запасного входа. Только у них мог быть мотив, только они могли знать, куда отправился мэр после банкета!

***

Олегу невыносимо хотелось спать. Утром, когда вернулся, так уснуть не удалось. Раздражённая Анастасия словно специально громыхала на кухне посудой, а потом вообще на всю катушку включила радио, да и в голову лезли разные мысли. Какой тут сон! Зато сейчас Антипова словно косила неведомая сила. Хотелось постелить под голову толстый ежедневник, упасть прямо на стол и провалиться в глубокое забытье хоть на двадцать минут, да так, чтобы слюна потекла и размазалась по щеке. Он с остервенением тёр руки, отгоняя дрёму, потому что в кабинет почти каждую минуту входили посетители. Сегодня в день похорон мэра необходимо создать соответствующую обстановку. Целый день в эфире лилась траурная музыка, звучали соболезнования от глав соседних городов, районов, местных предпринимателей и простых жителей. Ну, положим у последних, находилось мало добрых слов, несмотря на то, что о мёртвых или хорошо либо ничего. Прохожие, увидев камеру и услышав вопрос, просто отмахивались и проходили мимо. Корреспондентам телевидения приходилось писать текст и выставлять подставные личности. Антипов особого пиетета к покойному не испытывал, а вот побаивался это да! А кто его не боялся? Селивёрстов мог одним росчерком пера отправить на вольные хлеба. Пойди, потом найди работу в городе, где все друг друга знают. А покойному главе города Серова уже безразлично, кто и что о нём думает и говорит. Соберётся вся городская свора у гроба, начнут дифирамбы петь, а у самих фигушки сжатые в карманах. В дверь снова постучали, Олег Сергеевич тряхнул головой и бодро произнёс:

– Заходите!

«Как некстати! Принесла же вас нелёгкая!»

Промелькнуло в голове директора местного телевидения. Он пару раз видел красивого татарина в коридорах администрации и знал, кто пожаловал. Антипов коротко оторвался от стула и предложил визитёру присесть.

– Кофе, чай не предлагаю. Уж извините. День просто сумасшедший, – Олег Сергеевич выразительно посмотрел на настенные часы, – Сегодня похороны, сами понимаете.