Шарко

– Он действительно приходил, но «любитель» не совсем точное слово. Он хотел понять смысл картин: почему эти люди лишены страха? Он, как и вы, был крайне любопытен и задавал кучу вопросов о происхождении Мев и о том, почему она пишет сцены в джунглях своей менструальной кровью. Я ему рассказал более-менее то же самое, что и вам.

– Когда это было?

– В конце июля. В последнюю неделю, тридцатого или тридцать первого, точно не помню.

– А вы знаете, как он до вас добрался? Как узнал о существовании Мев и ее полотнах?

– Нет. Может, через прессу? С течением лет о ней накопилось много статей, и заголовки у некоторых были довольно броские.

Шарко задумался. Благодаря статьям Кулом, конечно же, связал имя женщины и слово «Mev», нанесенное на его подошву во время сеанса татуировки. Или же сам Рамирес ввел его в курс дела? Что он на самом деле знал, когда явился сюда?

– Он настаивал на разговоре с ней; я уверял, что она и слова ему не скажет, но против встречи не возражал. Он вел себя очень ловко, льстил ей, поздравлял. Мев это очень нравилось, хоть она и не разжала губ. Он даже предложил купить ее работы. Потом он задал один вопрос, и все пошло прахом. Мев проткнула бы ему руку карандашом, не отдерни он вовремя ладонь. Вмешались санитары, а у нее начался настоящий психотический криз. Вы же видели, как она сложена? Чуть не отправила двух человек в больницу.

– А что был за вопрос? – спросил Франк.

– «В чем тайна крови?»

Тайна крови… Похоже, Франк и Николя добрались до сути своего дела. Шарко не отводил взгляда от картин. Он вспоминал слова биохудожницы, когда она говорила об Овидии, метаморфозах и крови как носителе бессмертия. О такого ли рода тайне шла речь?

– Вы имеете представление об ответе?

– Ни малейшего.

– А думаете, Мев его знает?

– Кровь терроризирует ее на протяжении многих лет. Может, простое упоминание этого слова, слетевшее с губ незнакомца, вызвало тот криз? Учитывая теперешнее положение вещей, нет никакой возможности это выяснить. Мне очень жаль.

«В чем тайна крови?» Шарко считал, что кровь лежала в основе нанесенной Мев травмы. Какая трагедия потрясла ее в раннем детстве? Ее бросили в глубине леса? И ее подобрало племя людоедов? Как она выжила? Это мог знать только Ролан Дюрюэль, а он был мертв. Франк протянул психиатру фотографию татуировки с крестом:

– Вы уже видели такой крест? И этот текст?

Тот внимательно рассмотрел снимок и покачал головой:

– «Pray Mev»… Что это означает?

– Мы не знаем. Вот почему нам бы хотелось, чтобы вы показали эту фотографию Мев. Те тринадцать тел, вы же наверняка слышали по радио?

– Конечно. Это ужасно.

– Так вот, у убийцы был такой крест на подошве. И у Вилли Кулома тоже, когда он приходил сюда. Крест сатанинский, потому что перевернутый. Есть предположение, что за этим стоит секта, поклоняющаяся дьяволу, или что-то близкое. И складывается впечатление, что Мев, пусть косвенно, в этом замешана.

– Секта? Не понимаю и не вижу, каким образом Мев может быть замешана. Уже больше десяти лет Мев не покидала нашего заведения. Не было ни одного посещения, ничего. До этого она жила на затерянной в глуши ферме, не имея никаких контактов с внешним миром. Как ее… ее имя могло оказаться на ноге убийцы? Как она может быть связана с каким-нибудь поклонником Сатаны или уж не знаю с кем? Этот «Мев» вовсе не она. Вы на ложном пути.

– Нет. Вилли Кулома тоже убили, и, без сомнения, потому, что он подобрался слишком близко к истине. Его убийца забрал картины Мев, чтобы стереть любые следы посещения Куломом ваших стен. В нашем расследовании прослеживаются очень мощные связи с кровью, но мы никак не поймем, какие именно. И судя по всему, Кулом тоже искал такую связь. Мы должны узнать, имеет ли эта татуировка какое-либо значение для нее, это очень важно.

После некоторого раздумья Каталуна уступил:

– Ладно.

Они вернулись в зал терапии искусством.

– Постойте здесь. Ее может насторожить, если вы подойдете ближе.

Психиатр предупредил санитара, чтобы тот был настороже, направился к Мев Дюрюэль и устроился напротив, та приподняла бровь и взялась за новую таблицу судоку. Шарко увидел, как врач краешком губ едва слышно произнес несколько слов, что вызвало интерес его пациентки. Потом пододвинул ей снимок. Она его внимательно рассмотрела. Коп понял, что ни татуировка, ни текст абсолютно ничего ей не говорили. Она отодвинула фото обратно психиатру и снова погрузилась в свое судоку.

Мишель Каталуна вернулся к копам и протянул фотографию Шарко:

– Мне очень жаль.

– Полагаю, что если мы захотим просмотреть ее медицинскую карту…

– Это будет долго и нудно, даже если я всей душой буду готов помочь.

Шарко дал ему свою визитку, предупредив, что у его коллег по команде или у него самого, скорее всего, еще возникнут новые вопросы. Оба копа поблагодарили и пустились в обратную дорогу несолоно хлебавши: эта ниточка привела к еще большему клубку загадок. Николя только тронулся с места, как зазвонил служебный мобильник Шарко. Отдел информатики…