Шарко

Луч опустился ниже и уперся в лужу на полу: смесь гемоглобина и прозрачной жидкости. У Шарко возникло ощущение, что он находится во влажной глотке дьявола. Он подошел к телу. Под ярким светом, если приглядеться, Мелани блестела. Ее облили жавелевой водой.

Пока подтягивались остальные члены команды, Николя смотрел на тело, не шевелясь, приоткрыв рот. Маньен оглядел печальную картину и подошел ближе, беспокоясь о том, чтобы сцена преступления осталась нетронутой. Его фонарь высветил на левой стене надпись прописными буквами, сделанную, очевидно, кровью:

РЕКИ ТЕКУТ И ЗАРАЖАЮТ МИР.

Шарко глянул в сторону Николя, который с трудом выпрямился, – казалось, у него ломит все тело. Маньен неподвижно постоял перед трупом, который продолжал вращаться, все медленней, только слегка поскрипывала веревка. Он остановил тело и осветил окровавленные губы:

– Кажется, у нее что-то во рту.

Он прищурился, чтобы лучше видеть, порылся в карманах и повернулся к своей команде:

– У кого-нибудь есть пара перчаток?

Жак дал ему. Натянув их, Маньен вернулся к трупу, раздвинул губы и запустил два пальца в рот. Указательным и большим достал маленький картонный прямоугольник, сложенный вдвое. Внимательно осмотрел его и повернулся к Шарко:

– Это твоя визитка.

51

Горбатая луна цеплялась за небо, бросая медовые отблески на меловые и глинистые участки рельефа. В отдалении, за заброшенными складами, ровная поверхность полей шла волнами до темной линии горизонта. Полное ощущение, что это сельская глушь, ветреное местечко где-то в Шере или Берри, а на самом деле вы всего в десяти километрах к северо-западу от Парижа, зажаты в излучине Сены.

Коллеги из ББР отбыли получасом раньше, труповозка с телом Мелани Мейер уже катила в сторону набережной Рапе. Франк на прощание пожал руку Шене и вернулся к Николя и Люси, державшимся в десяти метрах друг от друга и немым как рыбы. Капитан не мог устоять на месте и смолил одну сигарету за другой, в то время как Люси застыла, прислонившись к их машине, со скрещенными руками и непроницаемым лицом. Ее трясло от холода, не имевшего ничего общего с погодой. Этот холод был внутренним, сотканным из страха и демонов.

– На ней около пятидесяти укусов, – сообщил Франк усталым голосом. – Учитывая…

Он потер виски, прикрыв глаза, словно потерял ход мысли.

– …Учитывая их размер и форму, Шене думает, что ее кусали и пили кровь человек десять. Он замерит раны и проведет необходимые анализы, чтобы установить точное число этих диких зверей.

Николя бросил сигарету на листовую крышу. Коснувшись металла, она рассыпалась мириадами искр.

– Настоящее полчище ублюдков.

Шарко не хотелось излагать детали, но пришлось себя заставить. Его мутило от собственных слов:

– Затем Мейер облили жавелевой водой, чтобы уничтожить ДНК, оставленную в слюне. Мы не найдем биологических следов нападавших.

Николя представил себе этих ненормальных, которых оповестили тем или иным способом: вот они тайком пробираются сюда, заходят один за другим, чтобы вонзить зубы в подвешенное тело. Разорванные артерии и вены, кровь в их ртах, языки, облизывающие губы, словно собирающие сахар с лакомства. Потом, насытившись кровью, они уходят во тьму вслед за вожаком стаи, будто их и не было.

– Эти мрази вручили нам объявление войны. Вовсе не случайно мы недалеко от Центрального управления полиции. Они хотят показать, что не боятся. И что они на шаг впереди. Что здесь, во мраке и под землей, они у себя дома.

Николя побежал за своим окурком, который покатился с крыши под порывом ветра, и раздавил его, словно насекомое. Он все давил и давил, раз за разом, словно кусочек пепла мог разгореться. Ссутулившись, будто смирившись с подобной жестокостью, Франк подошел к Люси. У него болели бока, суставы – все, что только было в нем живого. Он обнял ее, похлопал по спине:

– Как ты?

Она обмякла, прижимаясь к его надежному телу:

– У меня больше нет сил, Франк. Я хочу домой.

Франк повернулся к Николя:

– Мы поехали. Тебя подбросить?

Капитан кивнул на бывшую грибную плантацию:

– Там еще Маньен и Жак внутри. Я подожду, пока Жак опечатает улики, и вернусь с ним.

– Тогда до завтра.

Люси рухнула на пассажирское место, чувствуя, как начинается мигрень. Пока Франк забирался в машину, Николя положил руку на дверцу, не давая ее закрыть:

– Погоди, две секунды…

– Это не может подождать до завтра?

Николя просунулся внутрь:

– У меня из головы не идет эта история с твоей визиткой.

– Послушай, Николя, мы…

– Когда Маньен вытащил ее изо рта Мейер, ты сказал, что дал ей ее во время задержания, за два-три часа до того, как ее отпустили. Но зачем на самом-то деле тебе это понадобилось? Ты же прекрасно знал, что у нее уже была моя визитка, верно?

– Нет, не знал, она мне ничего не сказала.

– Но я-то тебе сказал. Мы говорили о телефонном звонке, и я точно тебе сказал, что дал ей свою визитку на случай, если у нее что-нибудь всплывет в памяти.

– Я не помню. И даже если у нее уже была твоя визитка, в чем проблема? Хочешь быть первым и единственным?