Шарлатан

Но уж если есть ложка дегтя, то она своего не упустит. Так и здесь. Пышкин, который телекинетировать не умел, заявил из зависти, что через плафон перекинута нитка и ее кто-то тянет, но сейчас нитка за что-то зацепилась и плафон висит косо. Разумеется, никакой нитки нет и не было, а насчет плафона председатель все объяснил: психополе не концентрируется исключительно на мяче, но распыляется и на другие предметы, в данном случае на плафон. Пышкин был посрамлен.

Затем продемонстрировали свое умение телепаты. Один за другим они подходили к председателю и угадывали его мысли на расстоянии.

- Про что я подумал? - спрашивал председатель.

- Про семгу, - без запинки отвечал очередной телепат.

- Правильно. Молодец. Следующий!

Председатель думал не только про семгу, он думал про множество вещей, в частности про общую теорию относительности и кимвалы, и все его мысли были отгаданы с исключительной точностью.

А уж после этого выступать предложили Пышкину.

Сначала он стал отнекиваться - дескать, не готов, у него сегодня душевная травма, его, видите ли, предали люди, которых он считал своими друзьями... Но ему сказали твердо - раз так, товарищ Пышкин, раз ты не можешь, то иди отсюда, нечего тебе здесь околачиваться.

- Я попробую, - ответил Пышкин. Из фойе принесли цветочный горшок. Пышкин и тут попытался схитрить и вынул из кармана заранее припасенное зернышко.

- Нет, Пышкин, так не пойдет, - предупредил его председатель. - Нам нужен чистый опыт. Кто его знает, что ты с этим зернышком раньше делал.

Он обратился к товарищам незаинтересованным.

- Нет ли у вас какого-нибудь цветочного зернышка?

Зернышко случайно нашлось у внештатного корреспондента.

- Какое-то оно подозрительное, - сказал Пышкин.

- Ничего! - прикрикнул на него председатель, безграничное терпение которого стало истощаться. - Бери, что дают.

Зернышко сунули в землю и поставили горшок перед Пышкиным. Ему очень не хотелось саморазоблачаться, поэтому он сказал:

- Может и не получиться...

Незаинтересованные рассмеялись. Пышкин медленно поднес ладони к горшку. На его лице отразилось хорошо разыгранное недоумение.

- Не чувствую. Совсем не чувствую зерна.

Многие понимающе улыбнулись.

- Давай, давай, Пышкин, это тебе не ниточки дергать.

Он закусил губу и напрягся. На лбу его выступил пот. Но, конечно, никакого цветка не выросло.

Пышкин кряхтел, делал страшные глаза, но цветок почему-то расти не хотел. И вскоре всем это надоело, и стали раздаваться выкрики, что пора, мол, кончать это представление, как вдруг... Земля в горшке приподнялась, из нее проклюнулся зеленый росток, он на глазах покрылся крохотными разноцветными листиками, цветок становился больше и больше, красивее и красивее. Никогда и нигде не было такого прекрасного цветка! Пышкин плакал и трясущимися руками делал пассы. Круг любопытствующих раздался; а цветок, самый лучший в мире цветок, потянулся вверх, разливая по залу аромат. Женя Принцыпный доверчиво потянулся к Пышкину, он хотел тронуть его за плечо и, кто знает, может быть, даже простить...

И тогда раздался голос корреспондента.

- Он шарлатан! Не верьте ему! Зернышко было пластмассовым!

Так восторжествовала справедливость. Пышкина с позором изгнали из общества; с тех пор о нем ничего не слышно. Говорят, что его можно встретить на вокзальной площади, где он продает щуплые тюльпаны. Общество процветает и недавно в полном составе ездило на Камчатку на какую-то там конференцию по ясновидению с применением технических средств.