Шарлотта

– У меня тут… – замялась девушка. – Шарф. Я связала его для тебя в подарок на Рождество.

– И где же он?

– Честно, он ужасный.

– Да брось, просто надень его на меня.

Шарлотта торопливо зашуршала бумагой, гадая, все ли влюбленные девушки становятся такими застенчивыми неумехами и как скоро это проходит. Она теперь напоминала себе Анну. Наконец удалось извлечь шарф на свет божий. Шарлотта быстро накинула его на шею Тедди. Он поднес к глазам краешек с инициалами.

– Может, если постирать пару раз, станет мягче, – с надеждой сказала Шарлотта.

– Зато точно вижу, что вязала сама, – усмехнулся Тедди. – А то вдруг купила и выдаешь за ручную работу. Ну и поставила ты меня в положение, конечно. У меня-то подарка нет.

– Что ты, Тео, – Шарлотта замахала руками. – Это тебя ни к чему не обязывает. Я от всей души.

Тедди опустил руку в карман. На его лице промелькнула тень сомнения.

– Правда, есть у меня тут кое-что, – начал он. – Купил для одной девушки, но не знал, как она ко мне относится, поэтому не решился подарить.

Шарлотта потеряла дар речи, а Тедди извлек из кармана черную квадратную коробочку и открыл ее. В лучах скупого зимнего солнца сверкнул бронзовый гребень для волос в форме бабочки с оправленными в крылышки зелеными камнями.

– Ничего особенного, не драгоценность, – добавил Тедди. – Но мне кажется, подойдет к твоим волосам. Почему ты молчишь?

– Я думаю, насколько невежливым и дурно воспитанным надо быть, чтобы предложить мне подарок, предназначавшийся другой девушке, да еще сообщить об этом. Хотя ты правильно сделал, что сказал. А то я бы оставалась в счастливом неведении.

Неловкость и робость уступили место привычному гневу. Шарлотта ударила Тедди по руке. Бабочка, порхнув на зеленых крыльях, упала в грязь.

– Счастливого Рождества, Теодор Гастингс. Полагаю, ты проведешь его в одиночестве, как того и заслуживаешь.

Шарлотта развернулась на каблуках и быстро пошла прочь туда, где ее по-прежнему ждали Анна и Джон. Не оборачиваясь, она услышала, что Тедди смеется. Злые слезы обожгли глаза, но ни одна не скатилась по щеке.

– Ну и девчонка, черт возьми, – все еще смеясь, сказал Тедди, поднимая гребень с земли и бережно вытирая его рукавом пальто.

Анна испугалась, увидев лицо Шарлотты, разъяренной, как дикая кошка.

– Идемте, экипаж давно ждет, – бросила та на ходу.

Влюбленные едва поспевали за ней.

– Что у вас там случилось? – вопрошал Джонатан. – Я ничего не разобрал издали.

Но сестра упорно молчала и вкратце поведала унизительную историю, только когда академия пропала из виду. К удивлению и возмущению Шарлотты, Джонатан от души расхохотался, хлопая себя по коленям.

– Ну что за болван, ей-богу! Вот же любит тебя дразнить. Видимо, находит в этом ни с чем не сравнимое удовольствие. Но все же это было жестоко – явный перебор.

– О чем ты? – недоумевала Шарлотта.

– Это он про тебя говорил, крошка Лотти, – сообщил Джон. – Ты – та девушка, которой он не решался сделать подарок.

– Как ты можешь быть уверен? – усомнилась Шарлотта.

– Полчаса назад он заставлял меня передать тебе эту коробочку, а я не взял и велел ему найти тебя и отдать самому, если уж так хочется. А до этого Тедди спрашивал, носишь ли ты гребни в волосах. Говорю же: болван. И я вам двоим не купидон – летать по вашим любовным поручениям.

Теперь смеялась и Анна.

– Все, вы двое за ваш смех попадаете в черный список вслед за Гастингсом, – заявила Шарлотта.

Ей было не до смеха. С одной стороны, стало стыдно за сказанные злые слова, с другой стороны – раздражал Тедди. Разве так делают подарки? Но… нравится? Он сказал, нравится? О, как бы ей хотелось вернуться, отругать его за то, что шутка зашла слишком далеко, а потом рассмеяться вместе. Она бы воткнула гребень в прическу и носила все каникулы, как величайшую драгоценность. Зачем же несносный Тедди все испортил? Теперь целая вечность пройдет, пока они снова смогут поговорить и разрешить это дурацкое недоразумение.

Всю дорогу Шарлотта молчала, забившись в угол сиденья. Вид родного дома немного развеселил ее.

– Я заполучу его к нам в ближайшее время, обещаю, – шепнул Джон, помогая ей выйти из экипажа. – Во что бы то ни стало, Лотти.

Шарлотта благодарно улыбнулась.

***

Как в сердцах предрекла Шарлотта, Тедди провел сочельник в одиночестве. Мачеха закатила шикарный праздник в Ходкотт-Хаус, отец остался в Лондоне и заперся в кабинете. Хантингдон-Холл стоял пустой и мрачный как никогда.

Будь все как раньше, они дали бы небольшой обед днем, а вечер провели втроем после того, как первая леди Хантингдон вручила бы небольшие подарки всем слугам, затем отправив их праздновать в малой столовой. Потом мама спела бы «O Holy Night» и «O come, O come, Emmanuel»14. Она замечательно пела, совсем как Шарлотта, и не имела ничего против католических песен, если они были красивы. Теперь сам Тедди продолжал традицию матери и покупал слугам подарки. Любой приличный хозяин считает это своим долгом – только не нынешняя повелительница Хантингдон-Холла. А уж отцу и подавно все равно.