„Дорогая мисс Хейвуд, — воскликнул он с таким воодушевлением, словно пел псалмы, — если вы не присоединитесь ко мне, то тем самым выкажете пренебрежение долгом перед самой собой и перед своим здоровьем! Вы тоже должны познать удовольствие окунуться в волны! Море, как вы вскоре обнаружите, дарит нам свое расположение: соленую воду, приятную температуру и, помимо всего прочего, восхитительное неистовство. Подумайте, дорогая леди, хотя это может показаться угрозой вашему здоровью, каково это — сражаться с волнами, погружаться в них с головой, испытывать на себе всю силу прилива — настоящий экстаз! И все это, что поистине достойно удивления, лишено всяческого риска, поскольку вы не теряете опоры под ногами! А ощущение опасности — всего лишь имитация, поскольку служащие стоят в ожидании, готовые в любое мгновение прийти вам на помощь. Говорю вам, мисс Хейвуд, при этом зарождается новый дух. Драматические свершения порождают поразительные перевороты в теле, будоражат в нем нервные соки, давая выход подлинной энергии. Вот почему сегодня вы видите перед собой более крепкого, здорового, более достойного человека“.
Что я могла ответить на это, дорогой папочка? Я была поражена до глубины души. Такое неожиданное превращение! Подвергнуться столь крайним средствам укрепления собственного здоровья! Это казалось просто необъяснимым! Впрочем, как раз это я могла понять. Стоявший передо мной Артур Паркер казался намного живее того полусонного увальня, которого я впервые встретила в Сандитоне. И, учитывая все вышесказанное, разве могу я усомниться в том, что возрождения может добиться любой человек?
Так что сами понимаете, сэр, я стала здесь свидетельницей того, что сродни революции. Может быть, здесь и нет армий и порохового дыма, но наши береговые солдаты вполне могут считаться столь же храбрыми и мужественными, как и их собратья на поле боя. Вы можете быть в этом уверены, они продолжают существовать, несмотря на самые суровые режимы, после которых — чудо из чудес — они становятся заметно сильнее всех своих болячек!