Шарлотта Морель

Робинсон взял сверток, заплатил и вышел вместе с собакой, вертящейся у его ног. Трое мальчишек побежали вслед.

— Старая гиена Робинсон! Жри свои тухлые потроха!

— Старая свинья! Мусорщик! Шакал!

Робинсон ковылял дальше, неся сверток под мышкой. Он был известен своим пристрастием к испорченному мясу, которое продавали некоторые мясники. Он утверждал, что брал его для собаки, но все знали, что он ел его сам.

Голоса ребят смолкли вдали, а Робинсон все шел по улице с собакой, следовавшей за ним словно тень, пока не показались карьеры, сразу за Буате-Шомоном. В этих огромных котлованах добывали гипс, который, как говорили, экспортировался из Парижа в Соединенные Штаты. В течение дня огромные карьеры содрогались от грохота отбойных молотков и лопат, а в тихом мраке ночи эти места превращались в другой мир, обитатели которого находили себе на несколько часов пристанище в меловых пещерах. Кто только не скрывался в каменоломнях Бельвиля: беглые преступники, бездомные бродяги и прочие отбросы общества, присущие крупным городам.

Раздался пронзительный свист, и из темноты за спиной Робинсона возникла чья-то фигура.

— Фраппе?

— Да. Все в порядке. Я жду тебя. Где тебя носило?

Перед собачьим парикмахером стоял худой и бледный юноша в тесно облегающих штанах и куртке и в кожаной кепке. На нижней губе у него висела сигарета.

— Ты можешь сделать мне одолжение? — спросил Фраппе. — Ты знаешь все ходы. Достань мне врача, быстро. Мой напарник попал в беду.

— А кто твой компаньон?

— Не задавай лишних вопросов. Я же сказал — напарник, и это все. Один из тех, кого я знал еще там.

— Хорошо. Это твое дело. Я просто хотел…

— За добро надо платить, Робинсон. В прошлом месяце я вытащил кое-кого из беды. Я оказал тебе эту услугу, и думаю, ты отплатишь мне тем же. Говорят, ты дружишь с доктором Тулузом, который живет возле церкви. Приведи его сюда, быстро.

Они поговорили еще с минуту, и Робинсон отправился обратно, опять в сопровождении своей собаки. Фраппе догнал его.

— У тебя хватит денег, чтобы его подмазать? Не скупись, а то он и с места не сдвинется.

— Я заплачу, — коротко ответил Робинсон, — отдашь как-нибудь потом.

— Кто-то идет, — прошептал Фраппе, внезапно напрягшись. Он всмотрелся в темноту. — Может быть, стукачи?

— У них есть более приятные занятия, чем бродить здесь, — угрюмо ответил Робинсон.

Из темноты показалась фигура мужчины.

— Салют.

— Салют, — ответили двое.

— Это Карл, из Баварии, — сказал тихо Фраппе. — Он все время рыщет здесь в последнее время. Не нравится мне его морда.

— Везде полно немцев, — добавил Робинсон безразлично. — Везде суют свои грязные носы. Шпионы, вот кто они.

— Ну, ладно, иди. Мы теряем время.

— Ладно. Я пошел.

Робинсон заковылял прочь. Было уже совсем темно, на чистом небе мерцали звезды. Дом доктора находился на улице Ребевал, недалеко от церкви, где Робинсон обычно зарабатывал себе на хлеб. Доктор Тулуз, мужчина лет шестидесяти, жил в этом доме со своей женой уже тридцать лет. У них не было детей, но зато была репутация домоседов. Его часто видели прогуливающимся со своей собакой, маленькой дворняжкой, которую он невесть где подобрал, и он часто останавливался поболтать с Робинсоном. Это было уже не в первый раз, когда тот являлся за доктором по срочному вызову. Тулуз часто оказывал такого рода услуги за небольшое вознаграждение.

Вот и старый, обветшалый дом доктора. Хозяева жили наверху и не имели слуг. Заработки доктора оставляли желать много лучшего; платили ему мало, а иногда и вообще ничего. Хозяйство вела жена. Дверь открыл сам доктор — в рубашке с короткими рукавами и расстегнутой жилетке, за воротником у него была засунута салфетка.

Робинсон обворожительно улыбнулся:

— Тут один заболел. Так что нам надо идти, доктор. Человек помирает. Это срочно.

— Мой дорогой, только не в этот час ночи! Я еще не закончил свою трапезу. Ну, ладно, иду. Господи, убери эту собаку из прихожей, Султан с ней сцепится.

Робинсон ждал у дверей, держа на коротком поводке собаку, которая рычала и принюхивалась к половику. Он слышал, как мадам Тулуз спрашивала мужа, когда он вернется и жаловалась на то, что к этому времени жаркое превратится в угли. Наконец появился Тулуз, закутанный в огромный плащ, и они отправились в путь. Доктор еле поспевал за шедшим впереди быстрой вихляющей походкой Робинсоном.

Проходя мимо старого полуразвалившегося здания, они увидели толпу. За высоким окном горел свет. Немного дальше другая группа людей выходила из дверей ярко освещенного и явно переполненного бара.

Хотя сам Тулуз никогда там не был, он знал о репутации этого кафе. И вообще мало кому в этом местечке не было известно о сборищах, которые там устраивают сторонники Жюля Валлеса, а также многие другие социалисты и бланкисты. В прошлом в кафе было всегда полным-полно посетителей, но все знали, что за ним следит полиция, а среди посетителей много агентов, слушающих, что говорят люди за кружкой пива. Довольно часто карточная игра заканчивалась арестом.