Шарм

– Прости, что я прерываю твой праздник жалости к себе, пока он не стал совсем уже слезливым, – говорит Хадсон. – Но сначала мне надо задать тебе один вопрос. Если ты собираешься провести этот вечер, жалея себя, не могла бы ты сначала дать мне десять минут, чтобы помыться? Мне хотелось бы принять душ до того, как ты окончательно меня усыпишь.

Его слова доходят до меня не сразу, а когда доходят, меня охватывает негодование. Руки трясутся, сводит живот, и меня так и подмывает наброситься на него. Но я не доставлю ему удовольствия думать, что он смог задеть меня. Он этого недостоин.

– Мне жаль сообщать тебе это, принцесса, но я нахожусь в твоей голове, а значит, уже знаю, что задел тебя.

Если такое вообще возможно, сейчас у него сделался еще более скучающий тон.

Это злит меня еще больше. Скверно уже и то, что мне приходится мириться с присутствием этого парня в моей голове, но от сознания того, что он может читать каждую мою мысль, у меня вообще срывает крышу.

Но, хотя я понимаю его намек, я не могу не огрызнуться:

– Я презираю тебя.

– Надо же, а я-то думал, что скоро мы с тобой станем лучшими друзьями, – невозмутимо иронизирует он. – Все ждал, когда мы начнем плести друг другу фенечки и обмениваться советами о том, где лучше заводить романтические знакомства.

– Боже. – Мои руки сжимаются в кулаки, и меня так и подмывает врезать по его самодовольному лицу со слишком уж правильным носом. – Неужели тебе никогда не надоедает быть козлом?

– Пока что этого не произошло. – Он делает паузу, будто раздумывая, затем пожимает плечами: – Быть может, если ты продержишь нас здесь достаточно долго, то мы оба узнаем ответ на этот вопрос.

– Мы что, опять вернулись к этой теме? – спрашиваю я, обреченно вздохнув.

Я устала и нахожусь на грани нервного срыва – кто в такой ситуации чувствовал бы себя иначе? – и от споров с Хадсоном мне только становится хуже.

– Ты похож на заевшую пластинку.

– А ты похожа на наивную девочку.

– Наивную? – повторяю я, оскорбившись.

Он вскидывает бровь:

– Это либо наивность, либо невежество. Что из этого ты предпочтешь?

– То, что поможет быстрее избавиться от тебя, – парирую я.

Я горжусь этим язвительным ответом – вернее, гордилась бы, если бы в это мгновение у меня опять не заурчало в животе. И притом громко.

От смущения у меня вспыхивают щеки, особенно когда Хадсон ухмыляется.

– Знаешь, – задумчиво говорит он, потирая затылок, – есть способ решить этот спор раз и навсегда.

– И какой же?

Он выходит из ванной и направляется к крошечной кухне, находящейся в углу комнаты.

– Мы посмотрим, какой здесь запас еды.

– И что это докажет? – спрашиваю я, следуя за ним.

Он бросает на меня взгляд, будто спрашивая, не придуриваюсь ли я. Но в конце концов все-таки отвечает:

– Я же вампир.

Он произносит это так, будто это все объясняет – и, видимо, так и есть, поскольку он явно говорит о крови, – и открывает полку кухонного буфета.

– Если бы это было моих рук дело, то я наверняка не наполнил бы этот шкаф… – Он достает с полки синюю коробку. – Вишневым печеньем «Поп-Тартс».

Глава 9 Клыки у шеи

– Грейс –

– Я даже не знаю, что собой представляют эти самые «Поп-Тартс», – продолжает он, вертя коробку в руках, как будто, глядя на нее, он сможет понять, что это такое.

Судя по пустоте в глазах, он действительно этого не знает, и я впервые начинаю думать, что он говорит правду. Это идет вразрез со всем тем, что я знаю о нем, со всем, во что я хочу верить, но, открыв еще пару полок, я понимаю, что вряд ли тому, что здесь происходит, есть другое объяснение.

Потому что эти полки забиты моими любимыми снеками. Крекерами с арахисовым маслом. Попкорном. Чипсами с солью и уксусом. И здесь же стоят банки «Доктор Пеппер». Это кажется мне странным, но ровно до тех пор, пока я не открываю маленький холодильник рядом с плитой и не обнаруживаю в двери еще десять банок «Доктора Пеппера», газировку Liquid Death – разумеется, со вкусом лайма – и несколько банок моей любимой содовой со вкусом грейпфрута Pamplemousse La Croix.

Здесь также есть ящик яблок, гроздь красного винограда, несколько груш и ингредиенты для нескольких горячих тостов с сыром.

Так что либо тот, кто выбирал продукты для этой кухни, имел вкусы, удивительно похожие на мои, либо каким-то образом все это действительно сделала я сама. Если учесть, что я обыкновенный человек, не имеющий абсолютно никаких сверхъестественных способностей, то это кажется невозможным. Однако мы имеем то, что имеем.

Но поскольку всего две недели назад нынешняя реальность вообще казалась мне невозможной – особенно моя любовь к вампиру и родственные связи с ведьмой и ведьмаком, – я решаю воздержаться от комментариев. Во всяком случае, пока.

Взяв из холодильника яблоко и банку La Croix, я поворачиваюсь к Хадсону, который вернулся на кухню, одетый в новую рубашку. Слава богу.

Я ожидаю, что он будет злорадствовать, но вместо этого он просто стоит, опустив голову и опираясь руками на рабочую поверхность с таким видом, будто это единственное, что не дает ему упасть.