Шаровая молния

Когда началась война, в центре воцарилась обстановка возбужденного ожидания. Практически все сотрудники были уверены в том, что шаровая молния станет в этой войне тем, чем в Первую мировую войну стал танк, а во Вторую мировую войну – атомная бомба: оружием, творящим историю. Переполненные энтузиазмом, все были готовы творить историю, однако приказ вышестоящего начальства заключался всего в двух словах: ожидать приказаний. Таким образом, «Рассвет» бездействовал. Сначала все полагали, что верховное командование собирается использовать новое оружие в самый решающий момент в самой решающей точке. Оказалось, как выяснила Линь Юнь по своим каналам, сотрудники центра были чересчур самонадеянны; на самом деле верховное командование имело весьма невысокое мнение об оружии на основе шаровой молнии. Операция на атомной электростанции воспринималась как особый случай, не доказывающий боевого потенциала новой системы оружия. Ни у одного из родов войск не было никакого желания испытывать ее в бою. Посему финансирование проекта снова прекратилось.

После уничтожения ударной авианосной группы во главе с «Чжуфынем» персонал центра пребывал в мучительной тревоге, поскольку никто не понимал, как после убедительной демонстрации новым концептуальным оружием своей небывалой мощи верховное командование продолжало относиться к этому оружию с таким пренебрежением. Все считали, что оружие на основе шаровой молнии остается последней надеждой изменить ход войны.

Линь Юнь несколько раз просила своего отца дать «Рассвету» боевое задание, но всякий раз получала холодный отказ. «Милая Юнь, твое увлечение новым оружием грозит перерасти в манию, – говорил дочери генерал Линь. – Твой подход к войне должен быть более глубоким, более всесторонним. Право, наивно полагать, что победу в войне могут принести одна-две принципиально новые системы вооружений».

* * *

Тут Динг Йи сказал:

– Как ученый я верил в науку, и моя вера в новое оружие была еще крепче, чем у Линь Юнь. Я твердо верил в то, что шаровая молния способна решить исход войны. В то время я приписывал отношение верховного командования к оружию на основе шаровой молнии косности мышления и нежеланию прислушиваться к доводам, поэтому я как никто другой в нашем центре был раздражен бездействием. Однако дальнейшее развитие событий показало, каким же я был наивным.

* * *

Наконец наступила поворотная точка. Центр и подразделение «Рассвет» получили приказ подготовить план нанесения удара по неприятельской авианосной группе, находящейся в наших прибрежных водах.

В штабе флота Южного моря собрался военный совет. Присутствовали командиры среднего звена; очевидно, высшее командование не питало особых надежд на успех предстоящей операции. Председательствовали на совете капитан первого ранга, начальник оперативного управления флота и старший полковник, заместитель командующего береговой обороной Южного военного округа. Остальные двадцать с лишним офицеров представляли по большей части дивизион подводных лодок и корабли береговой обороны флота Южного моря.

– По причинам, которые известны всем присутствующим, наши надводные корабли лишились возможности действовать в открытом море, – заговорил старший полковник, вначале описав текущую оперативную обстановку. – Несколько раз неприятельский флот входил в зону действия наших противокорабельных ракет наземного базирования, но все попытки нанести удар по вражеским кораблям заканчивались безрезультатно. Система противоракетной обороны успешно перехватывала подавляющее большинство наших противокорабельных ракет. Если бы нам удалось уничтожить или хотя бы частично вывести из строя системы раннего обнаружения, наши ракеты наземного базирования смогли бы нанести по неприятелю действенный удар. Главная задача предстоящей операции следующая: необходимо с помощью «Кленового листа» уничтожить электронную начинку системы противоракетной обороны флота противника, частично или полностью выведя ее из строя, чтобы дать возможность нанести удар нашим наземным ракетам береговой обороны.

Под кодовым названием «Кленовый лист» скрывалось оружие на основе шаровой молнии. Это безобидное словосочетание более или менее отражало отношение высшего начальства к этому оружию.

– Предлагаю в первую очередь обговорить общие концепции операции, – продолжал начальник оперативного управления флота, – после чего каждое подразделение проработает конкретные детали своих действий.