Шаровая молния

Удивленный, я положил трубку. Я был лишь мельком знаком с капитаном; нас представила друг другу Линь Юнь, но после того раза я его больше не видел. Что стоит за его предложением? Быстро собрав самое необходимое, я поспешил на самолет в Гуанчжоу. С предложением любимой девушке придется подождать до возвращения.

* * *

До Гуанчжоу я добрался в тот же день. Тучи войны сгустились здесь сильнее, чем в столице; повсюду я видел плакаты, призывающие быть готовым к воздушным налетам. Просто поразительно, что командир авианосца, входящего в состав Южного флота, в такое время мог думать о развлечениях. На следующий день я поднялся на борт небольшого шлюпа, и мы вышли в море. Вместе с нами были еще один офицер военно-морского флота и летчик морской авиации. Капитан Цзян воодушевлено учил меня азам мореходного искусства, показывал, как читать морские карты и пользоваться секстантом. Я нашел мореплавание очень скучным занятием, а после того как я прищемил палец талью, от меня никакого толка на корабле не было. По большей части я сидел в одиночестве на носу, глядя на лазурное небо и зеленое море, на пляшущие на его поверхности солнечные зайчики, на вздымающиеся и опускающиеся отражения ослепительно-белых облаков, наслаждаясь жизнью.

– Вы проводите всю свою жизнь в море, – спросил я у Цзян Синчэня. – Вы действительно считаете, что оно помогает расслабиться?

– Разумеется, нет. Этот выход в море предназначается специально для вас, – загадочно добавил он.

К вечеру мы подошли к крошечному островку размером всего в два футбольных поля, совершенно голому, если не считать автоматический маяк. Нам предстояло провести здесь ночь. Когда мы переносили с шлюпа палатки и прочее снаряжение, мы увидели вдалеке странное зрелище.

Море и небо на западе были соединены огромной изогнутой полосой, белой внизу, но вверху окрашенной заходящим солнцем в багрово-красный цвет. Полоса лениво шевелилась в воздухе, словно живое существо. Внезапное появление этого огромного чудовища среди умиротворенного океана было подобно питону, приползшему на пикник на лужайке, в мгновение ока превратившему привычный мир в нечто незнакомое и свирепое.

– Так, доктор Чэнь, а теперь мы с вами должны кое о чем поговорить. Как вы думаете, насколько он мощный? – спросил Цзян Синчэнь, указывая на полосу.

– Трудно сказать. Я впервые вижу настоящий смерч, – сказал я. – Наверное… два балла по шкале Фудзиты-Пирсона.

– Нам здесь не угрожает опасность? – с тревогой спросил военный летчик.

– Судя по направлению, в котором движется смерч, – не думаю, – спокойно ответил капитан.

– Но почему вы так уверены, что он не повернет в нашу сторону?

– Смерчи обыкновенно движутся по прямой.

Вдалеке смерч продолжал движение на восток. Когда он проходил на минимальном удалении от острова, небо потемнело, и мы услышали низкий гул. Я непроизвольно вздрогнул. Цзян Синчэнь сохранял спокойствие, с восхищением провожая взглядом смерч до тех пор, пока тот не скрылся из виду, и только после этого повернулся к нам.

– Как далеко продвинулись метеорологи с технологиями предсказания смерчей? – спросил он.

– По-моему, до сих пор ничего нет. Из всех природных явлений предсказать смерчи и землетрясения сложнее всего.

– В связи с глобальным изменением климата Южно-Китайское море превратилось в зону частых смерчей. Для нас это серьезная угроза.

– Неужели? Авианосцы боятся смерчей? Полагаю, они без труда перенесут смерч, сохранив все самолеты, стоящие на внутренней палубе.

– Доктор Чэнь, вы наивны, – вмешался лейтенант-моряк. – Корпус авианосца способен выдержать смерч силой не больше двух баллов по шкале Фудзиты-Пирсона. Более сильный разорвет на части полетную палубу. И это станет полной катастрофой!

Морская вода, поднятая в воздух воронкой смерча, пролилась коротким сильным ливнем, выбросившим к нам на островок много рыбы, которой мы поужинали.

Вечером мы с капитаном Цзяном пошли прогуляться по берегу под чистым звездным небом, напомнившим мне ночь на горе Тайшань.

– Когда вы оставили изучение шаровой молнии, Линь Юнь очень расстроилась, – начал капитан. – Без вас эти работы не могут продолжаться. Поэтому я взял на себя задачу уговорить вас вернуться. И я обещал Линь Юнь, что добьюсь успеха, – добавил он.

Было темно, но я отчетливо представил себе его улыбку. Нужно было обладать невероятной уверенностью в себе, чтобы поручить подобное своему возлюбленному; но, вероятно, все дело было в том, что Линь Юнь относилась ко мне с некоторым презрением, о чем Цзян Синчэнь даже не подозревал.

– Капитан Цзян, эти исследования безнадежные. – Глубоко вздохнув, я устремил взгляд в ночной океан.

– Линь Юнь рассказала, что вас глубоко потрясла поездка в Россию. Однако на самом деле вас не должно пугать то, сколько времени и средств вложили в этот проект русские. Беседуя с Линь Юнь после вашего возвращения, я обратил внимание еще кое на что: применяя жесткие механизмы разработки вооружения к изучению основных законов естественной природы, русские продемонстрировали отсутствие новаторского мышления. Им недоставало воображения и творческого духа.