Шаровая молния

Гао Бо решил самую главную проблему, стоявшую перед этим проектом: добился разрешения использовать технологии оптической системы обнаружения «пузырей» в гражданских целях. Связавшись с военными, он обнаружил, что все гораздо проще, чем он предполагал: поскольку система не имела прямого отношения к оружию на основе шаровой молнии, военные с готовностью согласились поделиться с нами этими технологиями.

Вернувшись из главного управления вооружений, Гао Бо помог мне установить прямую связь с двумя подразделениями, разработавшими систему обнаружения «пузырей», а именно аппаратные средства и программное обеспечение; оба они были гражданскими и не имели никакого отношения к научно-исследовательскому центру, изучающему шаровые молнии. Я спросил у Гао Бо, как обстоят дела в центре, но тот ответил, что общался только с руководством научно-технического отдела ГУВ и не имел никаких контактов с центром. Краем уха он слышал, что режим секретности был значительно усилен: в частности, прекратилась вся связь с внешним миром. В свете нынешней военно-политической ситуации в мире это было совершенно естественно, и все-таки я не мог избавиться от тревоги за своих товарищей.

Мои исследования продвигались быстро. Поскольку для обнаружения атмосферных возмущений точность требовалась значительно меньшая, чем для поиска «пузырей», существующую оптическую систему можно было использовать без каких-либо доработок в ее нынешнем виде, а радиус обнаружения возрастал на целый порядок. Мне оставалось только разработать подходящую математическую модель для анализа существующих изображений атмосферных возмущений и определить, какие возмущения могут привести к образованию смерчей. (Впоследствии специалисты, работающие в этой сфере, назовут подобные возмущения «яйцами».) На заре своих исследований шаровой молнии я потратил много сил на построение всевозможных математических моделей. У меня не было особого желания вспоминать об этом, однако, как сейчас выяснилось, работал я не напрасно. Я обладал навыками моделирования гидродинамических процессов, что очень пригодилось мне в моих нынешних исследованиях, позволив достаточно быстро разработать программное обеспечение системы обнаружения смерчей.

Систему мы испытали в провинции Гуандун, где часто возникают смерчи, и успешно предсказали несколько мощных смерчей, в том числе один, задевший пригороды Гуанчжоу. Система выдавала предупреждение за десять-пятнадцать минут до возникновения смерча – этого времени хватало лишь на то, чтобы эвакуировать в безопасное место людей, но и только. К тому же, согласно основному принципу теории детерминированного хаоса, долгосрочное предсказание смерчей было невозможно в принципе.

Поглощенный работой, я не замечал бег времени и не успел оглянуться, как пролетел год. За этот год я побывал на Всемирной метеорологической конференции, которая проводится раз в четыре года, и стал одним из пяти номинантов на премию Международной метеорологической организации, считающуюся Нобелевской премией в области метеорологии. В конечном счете по разным причинам премию я не получил, но тем не менее метеорологическое сообщество обратило на меня внимание.

Для практической демонстрации систем предсказания смерчей одна из выездных сессий конференции, посвященная тропическим циклонам, состоялась в Оклахоме. Именно там находится знаменитая долина Торнадо, где снимался фильм «Вихрь», посвященный тем, кто изучает смерчи.

Главной целью сессии была практическая демонстрация первой в мире системы предсказания смерчей. Наша машина ехала по плоской равнине, за окном сменялись три самых характерных пейзажа Оклахомы: бескрайние поля пшеницы, животноводческие фермы и нефтяные поля. Когда мы уже подъехали к конечной цели пути, наш сопровождающий, доктор Росс, попросил меня выключить систему.

– Приношу свои извинения, – сказал он. – Мы въезжаем на военную базу.

Я почувствовал себя раздавленным. Неужели мне навсегда суждено оставаться привязанным к военным базам? Выйдя из машины, я обнаружил, что все сооружения на базе – временные. Главное место занимали большие радиолокационные антенны. Также я заметил машину, на которой было установлено устройство, напоминающее телескоп, но на самом деле это был мощный лазерный излучатель, предназначенный, вероятно, для оптического наблюдения за атмосферой. В центре управления царила знакомая картина: ряды компьютеров, а за мониторами операторы в военной форме; несколько непривычным показался лишь большой плазменный дисплей с высоким разрешением – у меня на родине подобной роскошью мало кто мог похвастаться, и для такой цели обычно использовались проекционные экраны.