Шаровая молния

Поезд Минск — Москва неспешно погромыхивал по стыкам, приближаясь к столице. Вот только настроение у сидящих в купе троих мужчин, одетых в гражданскую одежду, было ни к чёрту. И не из-за мелкого дождичка, оставляющего на вагонном стекле наклонные полосы стекающих капель.

Помимо основной задачи командировки, Демьянов, младший лейтенант госбезопасности Кузнецов и старший сержант госбезопасности Удовенко, должны были посетить ещё и объекты Минского укрепрайона, входящего в «Линию Сталина», как назвали западные журналисты линию укрепрайонов.

В республиканское управление госбезопасности об их предстоящем визите сообщили заранее, и с пропусками на военные объекты вопросов не возникло. «Товарищи из центра» посетили несколько дотов, находящихся в полной боеготовности (приказа о переходе советско-польской границы «знающие люди» ждали со дня на день, но бдительности не теряли: мало ли как сложится «там, в верхах», и вдруг германская армия, совершив рывок, выйдет к границе?), полазили по ходам сообщения и огневым точкам их предполья. Никакой расхлябанности в подразделениях, занимающих объекты укрепрайона не наблюдалось. Наоборот, красноармейцы и красные командиры пребывали в напряжённом ожидании, проникнувшись важностью и непредсказуемостью происходящих где-то на западе событий.

Замечания у Николая, конечно, имелись. За время, прошедшее с момента постройки укрепрайона, ушла вперёд и техника, и вооружения. Слабоватыми по современным меркам были и стоящие на вооружении старенькие 37-мм противотанковые пушечки, и развёрнутые для огневой поддержки в тылу «полковушки» образца 1927 года. Случись им сейчас вступить в бой с вермахтом, их моментально накроют более дальнобойные германские гаубицы калибром 105 мм. Засекут позиции с воздуха и накроют.

Конечно, казематные 76-мм орудия, установленные в пушечных дотах, создавали впечатление надёжности, но этих дотов не так уж и много. Основная масса всё-таки пулемётных. Порадовало и то, что у кого-то хватило ума использовать в качестве бронированных огневых точек выработавшие ресурс старые танки. По большей части — слабенькие МС-1 с 37-мм пушчнонкой, но попадались и более современные Т-26 и даже БТ.

Демьянов поставил задачу своим подчинённым оценивать укрепления не с точки зрения обороняющихся, а как будто им предстояло штурмовать их, чем вызвал недовольство сопровождающих местных чекистов.

— А вы считаете, что противник, как последний идиот, будет выискивать, где ему нанесут максимальный урон? — парировал их возмущение теперь уже старший лейтенант госбезопасности. — Нет, товарищ Гринченко, он постарается этого урона максимально избегать. Потому и будет изыскивать способы, как с меньшими потерями расколошматить этот дот, прикрывающий ложбинку. Вот представьте себя на месте командира вражеского полка, которому поставлена задача прорваться на этом участке. Как бы вы действовали?

— Мне кажется, это невозможно без поддержки артиллерии, танков и авиации.

— А с их поддержкой?

— Вы сомневаетесь в стойкости личного состава, занимающего укрепрайон?

— Не сомневаюсь. Но при должном упорстве можно прорвать любую линию обороны. Понимаете? Любую, даже считающуюся неприступной. Весь вопрос во времени и количестве ресурсов, которые необходимы, чтобы это сделать. И моя задача — дать рекомендации, как добиться того, чтобы противник истратил этих ресурсов как можно больше. Вам рассказать, как бы действовал я, штурмуя данный участок укрепрайона?

— Сделайте одолжение, — явно недовольным тоном согласился сопровождающий, имеющий то же звание, что и Демьянов.

— А я бы не стал его штурмовать в лоб. Нет, видимость попыток штурма создавал бы. Обстреливал бы траншеи из пулемётов и миномётов, окопал бы солдат и приказал им вести перестрелку с красноармейцами. А сам, тем временем, вызвал бы самолёт-разведчик, выявил цели для дальнобойной артиллерии, нашёл бы мёртвые зоны пулемётов и орудия, ведущих огонь из дотов. Потом, скоординировавшись с авиацией, нанёс бомбово-штурмовой удар по самим дотам и прикрывающим их артиллерийским и миномётным батареям. И добавил огнём дальнобойной артиллерии. И так — несколько раз. И лишь после, когда какой-нибудь из дотов замолчал, прорвался бы в тыл. А уж потом послал штурмовые группы с огнемётчиками выжигать огнём тех, кто уцелел в соседних дотах. Не в лоб, а с тыла. И послал бы своих солдат в атаку, скорее всего, вдоль вон того овражка, чтобы они могли совершить короткий рывок до мёртвой зоны пулемётов вот этого дота. Удовенко, а что бы сделали вы, если бы знали, что я так поступлю?

— Установил бы в овражке минное поле, — задумавшись на пару секунд, ответил старший сержант госбезопасности. — А чтобы прикрыть его от сапёров, ещё бы расчёт с ДП выслал.