Шаровая молния

– Теперь-то ты не очкуй, – вновь включился Леха, пытаясь разговорить Тихомирова. – Теперь никто из них на километр к тебе не приблизится, потому что отныне я тебя защищаю лично. В этой дурацкой помойке, которую все называют школой, я не последний человек. Так что сразу обращайся ко мне, если вдруг что. Я здесь всех и все знаю, – гордо заявил Вершинин, опрокинувшись на спинку стула с самодовольным выражением лица.

Лена внимательно слушала их разговор, делая вид, что он ей безразличен. Дима стоял перед ними и внимал каждому слову Вершинина, сидевшего за партой, словно император в регалиях на троне.

Алексей терпеливо ждал, что ему ответит молчаливый Тихомиров – Вершинин даже немного наклонился, чтобы заглянуть в глаза бывшему детдомовцу, опустившему голову, и рассмотреть его лицо, мысленно говоря Диме, что он, Алексей Вершинин, король этой школы, вообще не представляет, как можно жить без родителей. В этом плане он поверил словам Лены о происхождении Тихомирова – это давало ответы на многие вопросы и о его поведении, и о его образе жизни, которые мучили всех, включая Лешу. Но теперь-то все встало на свои места, хотя в большинстве случаев дети из детдома по характеру и поведению очень даже отличаются от Тихомирова.

– Спасибо, – через силу выцедил Дима.

– Вот и хорошо, – обрадовался Леша, – значит, болтать ты умеешь, но не надо бояться, не надо замыкаться. Ты же не в психушке. Школа, конечно, похожа немного на дурдом, но она ведь так не называется, правда же?

Дима еще шире улыбнулся и, подняв голову, посмотрел на Вершинина:

– Меня Димой зовут.

– Я знаю, Дима, – весело сказал Вершинин. – А я Леха! Давай лапу! – протянул руку Леша, а Дима медленно протянул ему в ответ свою, холодную и немного дрожащую.

Вершинин крепко пожал ее, а затем с улыбкой и неким ребячеством произнес:

– Конечно, это прозвучит странно, как в детском садике, но все-таки других слов я не могу подобрать, – сказал Вершинин и тут же выдал. – Дима, давай дружить!

Услышав заветные слова, Дима преобразился, будто болезненный груз свалился с его плеч, дал ему свободно вздохнуть и раскрыться. Прошлая жизнь и все невзгоды в этот момент оставили его – он готов был заплакать от счастья, ведь отныне он мог освободиться от занавеса, который защищал его от остальных и оставлял наедине с собой.

– Давай, – радостно произнес Дима.

С этого момента и началась их дружба. Дима стремительно оставлял в прошлом жизнь, полную одиночества, проблем, утрат, ибо началась новая, полноценная жизнь, которая теперь не вынуждала его скрываться и стесняться, грустить и постоянно убегать от всего.

Сегодня же на алгебре весь класс узнал, что их седая математичка Юлия Антоновна проводит свой последний урок перед тем, как уйти на пенсию. На уроке она представила нового учителя, который сменит ее на этом посту – молоденькую практикантку Екатерину Викторовну, внешне весьма привлекательную. Вершинин уже успел обрадоваться уходу старушенции и приходу свежего мяса – он с самой первой секунды появления Екатерины Викторовны, как и все такие же забияки, стал строить ей глазки, не зная, что новая учительница, добрая и приветливая на вид, на самом деле весьма требовательна, строга и злопамятна.

Молодая учительница, как обычно, уселась на последнюю парту, принявшись наблюдать за уроком со стороны. Юлия Антоновна напоследок решила проверить знания «тихони на последней парте третьего ряда», Димы Тихомирова, ведь до этого у нее никак не получалось вытащить его к доске. После того как она с гордостью сдаст этот класс другой математичке, зная, какие трудности от одних учеников и приятные сюрпризы от других свалятся на Екатерину Викторовну, Юлия Антоновна могла уйти из школы с чистым сердцем.

– Иди-иди, не бойся, – шепнул Вершинин Диме со своей парты в центре класса.

Тихомиров выдохнул, собрался с силами, медленно приподнялся с места, увидев зацикленный на нем взгляд Юлии Антоновны, и побрел к доске так, словно отправлялся на расстрел.

– Чудака к доске вызвали, – зашептался класс, а Вершинин с гордостью стал смотреть, как себя проявит его новый дружок, от отношений с которым он надеялся почерпнуть много нового и полезного.

Абсолютно все ученики оторвались от своих дел, принявшись наблюдать, как новенький ответит у доски. Математичка с 40-летним опытом преподавания взглянула на неуверенного и стеснительного Тихомирова, осмотрела его с ног до головы. Для него она решила выбрать не самый легкий пример из учебника – Тихомиров мялся перед ней недолго, схватил мел, переписал пример с книги на доску и стал смотреть на него, обдумывая решение. В этот момент он не обращал внимания на класс позади, хотя чувствовал, как все уставились на него, словно зрители на ведущего актера на сцене. Тут позади зашептались вновь, поняв, что сейчас новенький провалится под землю от стыда. Все не могли понять, зачем Юлия Антоновна выбрала именно этот пример: унизить новенького, или она заранее знала, что он будет по зубам Тихомирову.