Шары

А пятачок, где группу оставил экскурсовод, а сам убежал договариваться с местными о пропуске в неизвестное место, накалялся. Не от солнца. Хотя оно палило еще, не достигнув зенита. Артем ехал один, что сузило круг его общения до общения с самим собой, а автобус уже знал и кипел недовольством.

Вместо полуторадневной поездки, как обещали, зазывалы – продавцы экскурсий, путь туда и обратно с осмотром всех достопримечательностей по самым скромным подсчетам водителя и сопровождающего группы, они долго шевелили губами и перебирали пальцами займет три дня или больше.

Выяснилось это только во второй половине дня, ближе к вечеру, когда автобус уже прилично отъехал от средиземноморского побережья. Ловушка, расставленная опытными торгашами – захлопнулась. Водитель и сопровождающий ни при чем. До торгашей рукой не достать. Обратно девять часов езды. Сотни долларов уплачены.

Гнев бьет из окон автобуса, и направлен он не только на невидимых и далеких продавцов экскурсий, но и на соседей по салону. Невидимый ров разделил сиденья на два лагеря и те, кто еще утром улыбался соседу, теперь смотрел исподлобья.

Горюют те, кто приехал отдохнуть на недельку. Как громогласно заявила тучная тетка – она не собирается из семи дней тура выделять целых три на одну экскурсию. Далее следовало предложение осмотреть все галопом, отказаться от двухдневного ночлега, уложиться в день – полтора и по – быстренькому вернуться в отель. Повисла пауза.

Из другого лагеря робко донеслось, – Уплачено – то за три дня. Почему я должен вместо трех дней из-за вас довольствоваться двумя, ночевать в автобусе и отказаться от трёхразового питания? За что тоже было уплачено. Как навозный жук пробасил, выкатил слова мужичок. Он – то приехал на недельку другую.

Артем понимал все прелести здорового нейтралитета. Его и занял. В пол-уха слушал по-своему страдальческие доводы стороны. Ему было безразлично, чем окончится не утихающий спор. Приехал он на две недели и три дня, вычеркнутые из них, большой потерей не будут, – сказал он и сделал губы уточкой. Даже если красоты, обещанные водителем, не будут таким уж великолепными в своей дряхлости, подвисшей в безвременье. Полная пустота и безразличие.

Настроения в группе меняются. От спора, криков и возвышенных тонов люди перешли к диалогу. Устали? Надоело? Может быть, поняли, что криком делу не поможешь или пошли на хитрость. Кто-то предложил просто проголосовать, путем поднятия рук, за минимальный срок экскурсии и за тот, что запланирован по-восточному лукавыми экскурсоводами. Голоса нескольких подростков, как не настаивали родители – не считали. Взрослые примерно разделились пополам. Новая идея, от которой на минуту повеяло новизной и надеждой на мир – тут же приобрела оттенок провальности. От чего всем стало грустно, а в салоне тише. Под капотом на подъеме зафыркал, тужась, двигатель. Артем снова закрыл глаза.

В лицо дует свежий, холодной ветер. Какой дует на стыке гор и степи. Стравливает горный воздух сквозь обрывистые ущелья.

– Вы, как? Как настроены? – быстро затараторила девушка. Заглянула в лицо. Улыбнулась и уже уточнила, – Нас трое. Приехали на неделю. Записались на кучу экскурсий и если сейчас попадем на три дня, еще две сгорят. За них тоже уплачено. Сникла. Снова улыбнулась. Показала белые – белые зубы. – Так вы как?

Артем ничего не уточнил. Ответил первое, что пришло в голову. – Меня Артемом зовут. Мне без разницы. – Тогда за нас? – с надеждой и хитро-заговорщицкой улыбкой спросила она. – Да. – Меня Ирина зовут, – после паузы, неожиданно сказала она. Артем просто кивнул. Смотрел сверху вниз на милое существо. И наполнялся непонятным теплым чувством. Засмущался. Скривил неуместную гримасу, хмыкнул – Аха. За вас. Будем знакомы.

В ответ прозвучало, – Будем. Окатила волна девичьего, от него стало щекотно – интереса. Они стоят посреди маленького восточного базарчика, чувствуют приятно неудобство. Стоят рядом, напротив друг друга, чтобы можно было тихонько переговариваться. А стоять хочется еще ближе. Непонятное неудобство нарастает. Ирину позвали, и она, как ему показалось, вынуждена, неохотно уйти, оставляя невидимую нить.

Артем занял привычное место. Долгий переезд.

Тихие, но отчетливо слышимые разговоры. Ирина замужем. Он приоткрывает глаза и видит, как она сидит в трех рядах от него. В двух. Теперь перебралась на соседнее место и воркует с подружкой о том, как это непривычно менять фамилию. Разговор шелестит. В ход идет главный козырь. Ирина успела переодеться. Сменила брюки на короткие шорты. Открыл глаза. Она сидит совсем рядом, спиной к нему. Поджала ноги. Уперлась маленькими ступнями в спинку впереди стоящего кресла.

Что – то она о мужчинах знает, как и знает свои сильные стороны. Красивые ноги плавно скользят по замшевой обшивке кресла, изгибаются, привлекают внимание всей мужской части салона. Чего и добивается хозяйка. Почувствовала спиной реакцию. Повернулась. Уселась по-турецки, чтобы удобнее разговаривать с соседкой. Кинула взгляд на него. Из него понятно все. Или ничего.