Шашлык из волнистого попугайчика

Мила снова с надеждой посмотрела на итоговую сумму, словно за время ее разговора с подругой она могла уменьшиться.

– У меня десять плюс твои три… Нам не хватает трех тысяч… Что делать?

– Так я и знала! – хлопнула руками Надежда.

К ним бесшумно приблизился официант.

– Я могу забрать оплату?

– Понимаете… как сказать… в общем… – начала Мила, покрываясь красными пятнами.

– В общем, у нас не хватает трех тысяч, – выпалила Надежда, пытаясь сложить салфетку в форме розочки, как она лежала изначально, словно это усилие могло скостить им три тысячи рублей.

Повисло гробовое молчание.

– Пойдемте со мной, – холодно сказал официант, как-то сразу утративший все свое обаяние.

Женщины забрали сумки и, будто побитые собаки, поплелись за ним.

– Вот сейчас и увидитесь, и снова в присутствии следователя, – хохотнула Надя, толкнув подругу локтем.

– Какой позор! – выдохнула Мила.

– Все ты! «Я получила премию, все будет хорошо!» – передразнила ее Надя.

– Не трави душу… Кто мог подумать, что десяти тысяч не хватит на ужин.

Их вывели под пристальным взглядом охранника в длинный, широкий, плохо освещенный коридор.

«Ведут словно на расстрел, – мелькнула мысль у Милы, – все правильно, скандал поднимать в зале не стали, чтобы не испортить настроение нормальным посетителям».

Официант подвел женщин к внушительной дубовой двери и постучал в нее.

– Да-да.

– Сергей Анатольевич, у нас тут недоразумение, – заглянул в кабинет официант.

«Прямо к директору привел, – подумала Мила и ощутила, как затряслись ноги, – нервы ни к черту стали».

– Проходи, Миша, – сказал ему мужчина неестественно высоким для его комплекции и пола голосом.

– Вот две дамы не могут оплатить счет, – сказал официант и положил на стол перед шефом чек на оплату.

– Я понял, можешь идти, Миша, – сказал Сергей Анатольевич. – Я разберусь.

Сергей Анатольевич был высоким дородным мужчиной со светлыми волосами, розовыми щеками и синими озорными глазами. Вид у него был очень располагающим, и страх у Милы постепенно улетучился.

– Ну-с… дамы, как же так?

– Мы не ожидали, что будет такая сумма. Думали, что тринадцати тысяч хватит. Вообще, почему так дорого? На двоих – шестнадцать тысяч. С ума сойти! – возмутилась Надежда, явно не желавшая оправдываться и занявшая позицию нападения.

– Дорогие мои, вы пили коллекционное дорогое вино, понравилось оно вам? – еще больше прищурил глаза Сергей Анатольевич.

– Хорошее вино было, – спокойно ответила Мила.

– Вы ели одну из самых дорогих рыб. Как рыбка-то?

– Ничего. В смысле, очень хорошая. Только почему официант принес нам все самое дорогое? – спросила Надежда.

Миша, задержавшись в дверях, подал голос:

– Шеф, они попросили меня принести на мой вкус. Обычно так говорят люди, не считающие каждую копейку.

– Не оправдывайся, Мишатка, я знаю, что ты у нас один из лучших официантов. Вы, дамы, меню видели? Вам давали его?

– Давали.

– Не заметили там цены?

Женщины молчали.

– В меню указаны и названия вин, что вы выпили, и их цена. Как видите, нашей вины тут нет.

– Простите нас, я обязательно принесу вам три тысячи, – сказала Мила.

– Вот это другой разговор, оставайтесь одна в залог, а другая быстро сходит и принесет денежки. Чем быстрее обернетесь, тем быстрее будете свободны, – предложил Сергей Анатольевич.

– А нельзя нам вместе уйти, мы оставим что-то в залог: паспорт, водительские права или золотое кольцо? – спросила Мила, неуютно чувствующая себя под этим взглядом с прищуром.

– Э нет, дорогуши… А потом вы вернетесь с милицией и скажете, что я отнял у вас документы, ограбил вас. Так что идите за деньгами.

Подруги переглянулись, денег не было ни у одной, ни у другой. Мила не была слишком общительной, и она могла попросить денег только у Евгения или у Игоря Викторовича. В данный момент оба эти канала были закрыты, так как Евгения она вычеркнула из своей жизни, а Игорь уже дал все что мог.

– Иди ты… – прошептала Мила.

– Подождешь меня? Я быстро! – сказала Надежда и, схватив свою сумку, прошмыгнула мимо Миши, смотревшего на них с презрением и даже брезгливостью.

Непонятно почему, но эти люди, в принципе сами не добившиеся ничего в жизни, уважали и ценили только толстые кошельки.

– Мишаня, закрой дверь, – вкрадчиво сказал Сергей Анатольевич, и Мила сразу же почувствовала неприятный холодок, пробежавший по спине. – Ну что, довольна? Знаю я вас таких, решили хорошо и дорого поесть, а потом расплатиться привычным способом. Так?

– Я не понимаю… – Мила сглотнула.

– Все ты понимаешь! Пришло время расплачиваться, раздевайся! – приказал Сергей Анатольевич. – Если хорошо поработаешь, платить не придется. – Взгляд директора стал жестким и злым.

– Что вы хотите? У меня есть тринадцать тысяч, сейчас подруга принесет еще три, и я все вам отдам… – залепетала Камилла.

– Мишань, помоги ей, давай обслужи нас, нищета и лимита.

Михаил с кривой улыбкой на лице стал надвигаться на Милу. Она вскочила со стула и попятилась.

– Что вы задумали?! Вы что?! Я буду кричать! Бандиты!

– Кричи, кабинет звукоизолирован, – заметил директор и низко наклонился над столом.