Шатаут (ЛП)

Когда мы оказались у подъездной дорожки нашего дома, а после вошли внутрь, я огляделась. Ностальгический запах корицы и выпечки с яблоками поразил меня прямо в сердце. Прошло пять месяцев с тех пор, как я была здесь, и я забыла, что мама всегда жгла одни и те же ароматические свечи.

— Хочешь, чтобы я взяла твоё пальто? — спросила мама, обойдя меня и положив сумочку на стол у двери.

Я взглянула на неё и моргнула.

— Нет, все в порядке.

Она тепло улыбнулась.

— Знаю, прозвучало так, будто я отношусь к тебе как к гостю.

Она пристально наблюдала за мной, как будто ждала, что я зальюсь слезами из-за чего-нибудь, чтобы она могла снова сыграть мамулю. Вместо этого она крепко обняла меня, поцеловала в щёку и сказала:

— Папа будет дома через час. Ему пришлось поехать на работу. А мне нужно проверить индейку. Тетя и дядя приедут в ближайшее время, говорю на случай, если ты хочешь успеть занести сумку в свою комнату. Нелепо, что эта чёртова компания заставила твоего отца работать в праздники.

Она направилась в кухню, всё ещё разговаривая сама с собой.

— Можно подумать, что у них самих нет семей.

Вот она, мама, которую я знала и любила. Эту привычку болтать сама с собой я получила от неё. Мы обе делали так постоянно. Иногда мне даже было жаль отца, потому что он постоянно переспрашивал «Что?», будто мы с ним разговаривали. Я очень любила их обоих за это.

Как только я добралась до своей комнаты, то бросила сумку у двери и осмотрелась. Словно увековеченное пространство, к которому родители никогда не прикасались: точно такое, каким я его оставила. Правда, даже прикроватный столик всё ещё был открыт после того, как я, собираясь перед отъездом в колледж, прихватила из него гигиеническую помаду. По крайней мере, мама немного смахнула пыль. Мои награды всё ещё висели на стене. Плакат с изображением Майли Сайрус на разрушающем шаре, ударяющемся о кучу миньонов, висел над кроватью, напоминая мне о мелочах, которые я находила комичными. Шторы были отдёрнуты, пропуская свет в комнату. И хотя это, возможно, должно было чувствоваться прекрасно — сидеть на кровати, которую любила, в комнате, в которой я жила большую часть своей жизни — мне было грустно. Грустно от того, что при виде окружения всё казалось прежним, только не я сама. Я совсем не была той, что раньше.

Я поднялась и прошлась по комнате, вспоминая о мелочах. Вот моё зеркало в полный рост: я практиковала перед ним свои речи. Часто это были разговоры, которые я просто придумала, которых никогда бы не случилось. Большинство, конечно, с Ригли. Кое-какие с девчонками, которых я терпеть не могла.

Я прикоснулась к прохладному стеклу, прежде чем перейти к комоду, на котором всё ещё стояли мои лаки для ногтей. Я раздумывала, какой оттенок выбрать, и какой наряд будет ему соответствовать, в надежде, что Ригли заметит и похвалит меня за мой превосходный вкус.

Затем взгляд упал на шкаф, где хранилась моя небольшая коллекция бейсбольных мячей. Я открыла дверцу и заглянула внутрь, чтобы просто проверить. Да, коробка все ещё была там. Любой, кто нашел бы ее, подумал, что у меня просто была коробка с бейсбольными мячами.

Но это было не так.

Это были мячи, с которыми Ригли тренировался и после забывал забрать. Я ходила на поле и подбирала их на протяжении многих лет. Их было не так много, всего девять, но я любила каждый из них. Очень девчачья и глупая вещь, но для меня это было важно.

Моя влюблённость.

Взглянув на них и их изношенную кожу, я не ощутила того же, что раньше.

Почему? Почему я чувствовала себя столь иначе?

И почему ощущала себя чужой в своём собственном доме?

Это всё ещё был мой дом, и я знала, что, если мне когда-нибудь понадобится, я всегда смогу вернуться и жить тут. Но я начала задаваться вопросом, не заставляет ли колледж меня взрослеть раньше, чем я предполагала. Или, может быть, всё из-за отношений, которые возникли у нас с соседом по улице. Он менял меня. Я узнала, что моя влюблённость была сумасшедшей, и провела годы, тоскуя по парню, который, вероятно, не заметил бы меня в этом смысле, пока не увидел позже. Всё происходило тогда, когда должно было произойти. Это была не судьба, а реальность.

Я взрослела и росла. Мне не нужно было коллекционировать старые бейсбольные мячи и красить ногти из ложной надежды.

Прихватив коробку, я спустилась по лестнице, мама заметила меня, когда я добралась до нижней ступеньки.

— Эй, что там у тебя?

Она чистила целый мешок картошки.

— Хочу выбросить немного хлама.

Мама кивнула.

— Что это?

Я взглянула вниз и улыбнулась.

— Просто вещи, которые мне больше не нужны.

— Ладно. Когда закончишь, не против помочь мне приготовить запеканку из бобов?

— Конечно.

Следующие два часа мы с мамой болтали без умолку. Она хотела знать каждую деталь о колледже и о том, как у меня обстояли дела на самом деле. Я засмеялась и сказала, что она уже всё это знает. Словно мы не разговаривали несколько раз в неделю. Для неё это не имело значения, она рвалась услышать «новые» новости.

— А как насчёт парней? Кто-нибудь уже привлёк твоё внимание?