Шато д'Иф и другие повести

Товарищ Намбей Фаранах вскочил на ноги и повернулся лицом к ассамблее. Шгаве поднял руку, чтобы удержать его, но Фаранах игнорировал премьера: «Я совещался с Цзя Лю-Минем, послом братской Китайской Народной Республики. Он выступил с самыми обнадеживающими заверениями и обещал нам помочь, используя все свое влияние. Он согласен с тем, что прибытие некоторого количества опытных сельскохозяйственных специалистов принесет неизмеримую пользу нашему народу и может ускорить процесс политической ориентации не проявляющего достаточной сознательности населения отсталых провинций. Вперед, к прогрессу! – ревел товарищ Фаранах. – Да здравствует всепобеждающее наступление африканцев и китайцев, марширующих в ногу под красным знаменем международного социалистического движения!» Фаранах обвел взглядом аудиторию, ожидая аплодисментов, каковые оказались довольно-таки жидкими. Фаранах резко опустился в кресло. Кийт изучал его с мрачным подозрением: Фаранах – форсированный китайский агент?

Адуи Шгаве безмятежно продолжил выступление: «Некоторые сомневаются в практической целесообразности этого предложения. Друзья и товарищи! Заверяю вас, что, несмотря на искреннее, товарищеское стремление братских государств оказывать нам помощь, они не могут повысить наш престиж! Чем больше мы полагаемся на их руководство, тем меньше нас уважают другие страны Африки».

Намбей Фаранах поднял дрожащий указательный палец: «Не совсем так, товарищ Шгаве!»

Шгаве игнорировал его: «Именно поэтому я приобрел восемнадцать американских пусковых установок. Нельзя не признать, что они устарели и нуждаются в дорогостоящем обслуживании. Тем не менее, это все еще эффективные средства устрашения, внушающие уважение. Восемнадцать межконтинентальных баллистических ракет, способных защитить нас от любого нападения, укрепят нашу позицию лидеров Черной Африки».

Снова раздались аплодисменты. Адуи Шгаве наклонился вперед, обозревая слушателей ничего не выражающими выпуклыми глазами: «Разрешите мне закончить на этом мое выступление. Я готов ответить на вопросы… Да, товарищ Буасседе?»

Буасседе, тщедушный старик с роскошной пушистой седой бородой, поднялся на ноги: «Все это прекрасно и замечательно – устрашающее оружие и все такое – но против кого мы собираемся его использовать? Какая нам от него польза? Мы же ничего не понимаем в таких вещах».

Шгаве кивнул – великодушно и снисходительно: «Немаловажный вопрос, товарищ Буасседе. Могу ответить на него только следующим образом: никогда не знаешь, откуда и когда нападут безумные милитаристы».

Фаранах снова вскочил: «Могу ли я ответить на этот вопрос, товарищ Шгаве?»

«Собрание с уважением выслушает ваше мнение», – вежливо согласился премьер-министр.

Фаранах повернулся к старику Буасседе: «Мы загнали империалистов в угол, они прячутся и дрожат от страха в своих гнилых закоулках, но все еще могут собраться с силами и нанести последний истерический удар, если подумают, что это позволит им извлечь прибыль».

«Товарищ Фаранах выразился со свойственной ему непоколебимой приверженностью нашим идеалам», – заметил Шгаве.

«Разве у нас есть хоть какая-нибудь возможность обслуживать эти установки своими силами?» – поинтересовался Буасседе.

Шгаве кивнул: «Мы живем в быстро изменяющемся мире. В данный момент у нас нет таких возможностей. Но до тех пор, пока мы не сможем действовать самостоятельно, наши союзники из России будут предоставлять предложенные ими полезнейшие услуги. Они привезут мощные землесосные снаряды и установят пусковые шахты в песках у нашего побережья. Они обязались также предоставить нам судно особой конструкции, подающее жидкий кислород и горючее».

«Все это чепуха! – прорычал Буасседе. – Нам придется платить за это судно – это не подарок. Деньги лучше было бы расходовать на постройку дорог и закупку скота».

«Товарищ Буасседе не учитывает нематериальные выгоды такой сделки, – спокойно отозвался Шгаве. – А, товарищ Магуэми! Ваш вопрос?»

Товарищ Магуэми – облаченный в черный костюм серьезный молодой человек в очках, спросил: «Сколько китайских иммигрантов, в точности, планируется пустить в нашу страну?»

Шгаве покосился на Фаранаха: «Пока что это предложение носит чисто теоретический характер и, возможно…»

Фаранах тут же вскочил на ноги: «Программа диктуется настоятельной необходимостью! Сколько бы ни потребовалось китайских специалистов, мы их примем с распростертыми объятиями».

«Вы не ответили на мой вопрос, – холодно настаивал Магуэми. – Действительно, сотня специалистов нам пригодилась бы. Но сто тысяч крестьян – колония чужеземцев в нашей среде – может только повредить».

Шгаве торжественно кивнул: «Товарищ Магуэми подчеркнул существование важной проблемы».

«Ни в коем случае! – воскликнул Фаранах. – Товарищ Магуэми исходит из ошибочных предпосылок. Сто человек, сто тысяч, миллион, десять миллионов – какая разница? Мы все – коммунисты, мы все стремимся к общей цели!»

«Не могу с вами согласился, – повысил голос Магуэми. – Мы должны избегать доктринерского решения проблем. Нас поглотит волна азиатов, и никто больше не услышит наш голос».