Шатун

– Да что там, нелегко. Меня чуть не трахнули в четырнадцать лет. Опоили чем-то трое одноклассников, но поспешили, раздевать начали, а я еще соображала – шум подняла, их и спугнули. Я как увидела эту девочку, сестру вспомнила, а потом эти их обсуждения… Те тоже меня так обсуждали, вот это всё и накрыло, – произнесла она, хмуро глядя.

Что тут можно сказать? Только посочувствовать, так она не примет, разозлится больше. Просто промолчал, продолжая слушать.

– Я до того случая домашней девочкой была… От шока вены вскрыть хотела, так мне тошно стало, но меня родные застукали, потом по психологам затаскали, – продолжила рассказывать, глядя в окно. – Шум не поднимали, но те гады вместе с семьями из города исчезли быстро. Мне сказали, что они уехали, но зная Игоря и моего отца – не все там так просто было. Но мне все равно, лишь бы не видеть их больше. Несколько месяцев в депрессии валялась: школу забросила, гимнастику… Уже потом, как оклемалась – пообещала себе, что больше со мной такого не случится. Начала тхэквондо заниматься, потом меня на воркаут затянули, понравилось. Эти тренировки из депрессии окончательно и вытянули. Опять с людьми общаться начала… Я честно не знаю, что на меня в том доме нашло, никогда не было такого после той депрессии.

Зато мне все понятно, хоть ни разу не психолог. Сначала шок от попадания, потом с лотерейщиком встретилась, посмотрела, как я пустыша томагавком упокоил – опять шок, в доме этом та еще ситуация… Навалилось все это, вот и не выдержала.

– Если ты действительно решила Веронику в прошлой жизни оставить, то и это все там же оставь, просто забудь все плохое. Здесь новый и очень опасный мир, вот и начинай жить по-новому, со светлыми воспоминаниями о старом. Слабым тут не выжить, так что у тебя по любому не получится быть такой. Или сильной, или…

– Скажи… Ты так легко людей убиваешь. Ты случайно не убийцей раньше был?

Последний глоток чая разлетелся по всей комнате – не в то горло пошел. Откашлявшись, объяснил:

– Я был военным, и пришлось повоевать. Так что да, это я хорошо умею. И совесть, что таких ушлепков привалил, меня не мучает, а мутантов я уже за людей не считаю, хоть поначалу и тяжело было с этим смириться.

– Понятно… Ты мне еще расскажешь об этом мире? Я не буду больше перебивать…

– Расскажу, почему нет. Только пошли на кухню, будем ужин готовить, заодно и поговорим.

Пока готовили и ужинали, рассказал ей в общих чертах, что тут творится.

– А ты где и с кем воевал?

– Не будем об этом. Я подписку о неразглашении давал. Так что, давай-ка спать ложиться, а то так до утра проговорим.

– Ты ж сам сказал, что мы в другом мире, и тогда получается – твоя подписка тут уже не действует.

– Действует у меня все. Давай так: мы вроде как от старости умереть не сможем, вот лет через сто я и расскажу о своей службе. Только напомни мне обязательно…

– Так нечестно, я же от любопытства умру. Подожди… Что значит, от старости не умрем?

– На сегодня все. Завтра все остальное расскажу, иди отдыхать.

– Но я же не засну теперь.

– Заснешь, а если нет, то в окна поглядывай, чтоб не встрять тут. – На такое предложение она только выругалась под нос.

За окном уже ночь глубокая, но видно все, как днем – луна в небе вовсю светит. Прошелся по дому, в окна поглядывая – никого. В соседней комнате наткнулся на развешенное нижнее белье Шельмы, но быстро ретировался оттуда, а то выхвачу еще. Проверил двери, хорошо ли заперты.

– Отдыхать ложимся, кто знает, что нам день завтрашний готовит. Так что, кыш спать!

Немного поспорив, все-таки ушла отдыхать, а я еще долго не мог заснуть, отвык за это время от мягкой перины, но сон все-таки победил.

На следующий день, как и задумывал, проверил, как она с оружием умеет обращаться.

Что можно сказать: стреляет неплохо, видно, что дело с ним имела. Сначала перебрали с ней все трофеи, почистили их, заодно и автомат подобрали.

Оказывается, в ее окружении сейчас модно было на пострелушки кататься, в основном это парней касалось, но и девчата многие увлекались.

Потом отъехали за холмы, ее автомат пристреляли, не забыли и о ПП-2000. Стрелять тоже умеет… По мишеням. Как себя в боевой обстановке покажет – посмотрим. Но вспоминая, как она на дороге действовала, надеюсь, что все нормально будет. О том же, что в доме случилось, сам не вспоминал и разговора об этом мы больше не заводили, с каждым случиться может.

Четыре дня мы провели в этой безымянной деревне, отдыхая и общаясь с Шельмой. Она буквально выпотрошила меня на всё, что знаю об этом мире. Но самое удивительное то, что ни разу не поцапались за эти дни – вполне нормально общались, за исключением одного случая. Когда рассказал, из чего живчик делается и что за жемчужину она глотала. Первый раз слышал, чтобы Шельма такими словами ругалась. Долго ругалась, а я молча сидел и слушал, охреневая от такого богатого словарного запаса – вот что значит высшее образование.