Шатун

Про Гудяя Брех говорил, что тот сгинул в устроенной Драгутином ловушке, но, выходит, ошибся мечник — вывернулся удатный хазар из расставленных даджаном сетей!

Вбежавший служка доложил о прибывшем купце, и Жучин обрадованно махнул рукой: зови. Верига вошел не один, а с хазаром Гудяем. Горазд хазара обнял и одобрительно похлопал по спине. С Веригой ганы тоже были знакомы, случалось обращаться за помощью. И, надо признать, купец меру знал и не требовал большого роста со славянских и скифских вождей.

Ицхак, как гостеприимный хозяин, поднес по гостевой чарке Вериге и Гудяю. Гости слегка замешкались, привечать ли хозяйских щуров, но потом решили от обычаев не отступать и сплеснули немного вина на блистающий пол. Впрочем, несмотря на обилие чужих вещей, уклад в доме Ицхака был вполне славянским, что никого из присутствующих не удивило, ибо Жучин родился и вырос в Хазарии, а его дед и отец служили еще отцу Битюса.

Разговор начали неспешно. Верига подробно обсказал, какие ныне цены на торгах и что слышно в землях радимичских и новгородских. Купец хвалил мед нынешнего сбора и жаловался на дороговизну.

— А куда делись Глузд с Хветом? — спросил Горазд у хазара.

— Уговорила их женка Рада послужить колдуну Хабалу, — пояснил Гудяй. — Мол, колдун Хабал нового бога породил и выращивает, а они, значит, будут его ближниками. Звал меня Хвет с собой, но я пока ума не лишился.

— Никогда не слышал, чтобы простой смертный сам выращивал себе бога, — удивился Горазд.

— Хабал человек непростой, — возразил Гудяй, — ходил он в дальние страны и набрался всякой всячины у тамошних колдунов.

— Говорят, под рукой Хабала уже более тысячи шалопуг, — подтвердил слова хазара купец Верига. — Нашего брата он не трогает, а божьих ближников зорил и в землях кривицких, и в землях новгородских. У многих простолюдинов от его посулов помутилось в голове. Думаю, изведут его ведуны, как изводили всех прочих колдунов.

— А что с богиней Макошью? — напомнил ган Карочей.

— Собственными глазами видели, — понизил голос Верига. — Сошла богиня Макошь на ложе к боярину Драгутину, и то ложе сразу же взялось голубым пламенем.

И еще много чего рассказали купец с хазаром удивленным ганам. Скептически хмыкавший поначалу Ицхак к концу рассказа посмурнел лицом. Не похоже было, что выдумали все это Верига с Гудяем, уж больно складно у них получалось, как у истинных свидетелей из ряда вон выходящего происшествия.

— Интересно, зачем понадобилась эта свадьба божьим ближникам? — задумчиво спросил ган Горазд. — Уж не в каганы ли они прочат новоявленного мужа Макоши?

— Вряд ли, — покачал головой Ицхак. — Свадьба была тайной.

— Где же тайной, если о ней весь свет знает?! — возмутился Карочей.

— Тем не менее боярин Драгутин так и останется тайным мужем богини, и не более того. Каганом ему не быть, этого не допустят ближники других славянских богов.

Верига, пересказав все новости, засобирался восвояси. Купец долго благодарил Ицхака за хлеб-соль и степенно кланялся. Хозяин в долгу не остался и проводил гостя до дверей. Верига, конечно, птица невеликая, но коли в дом зван, то почет ему следует оказать, как того требует обычай. Гудяй тоже распрощался с хозяином и ганами, и на его поклон Жучин ответил поклоном, хотя до дверей провожать не стал.

— Гана Карочея надо послать к Всеволоду, — сказал Горазд, когда дверь за Веригой закрылась.

— А почему меня? — удивился скиф.

— Твоя мать доводится сестрой князю Всеволоду. Негоже дядьку обижать невниманием. Неужто Великий князь укажет на порог сестричаду?

— На порог не укажет, но и доверием не проникнется, — усмехнулся Карочей.

— А ты к дядьке с подходцем, — посоветовал Горазд. — Нудит-де каган Битюс принять новую веру, а у тебя душа не лежит к пришлому богу. Пусть Всеволод поможет тебе разрешить сомнения.

— А как посмотрит на это каган Битюс? — засомневался Карочей. — Мои сегодняшние слова не очень-то ему понравились.

— С каганом я договорюсь, — заверил гана Жучин. — А твои сегодняшние слова нам только на руку. У Всеволода имеются свои соглядатаи в каганавом дворце, и слухи о твоих разногласиях с Битюсом очень скоро достигнут его ушей.

— И что я, по-вашему, должен посоветовать Всеволоду?

— Ничего не советуй, обрати только внимание Великого князя, как ловко орудуют даджаны на его землях.

— Князь Всеволод и сам все знает.

— Одно дело сам знает, а другое, когда все вокруг начинают болтать: ослаб-де Всеволод, в своем доме уже не хозяин. Среди радимичских старейшин у Драгутина немало врагов.

— И первейший из них другой твой дядька, Борислав Сухорукий, — подсказал Жучин. — У Борислава есть свой интерес к Листянину городцу. Для кагана лучше, если городец у излучины перейдет в руки брата Великого князя.

— Задали вы мне задачку, — задумчиво протянул Карочей. — Одному не справиться.

— А мы поблизости будем, — неожиданно для Горазда сказал Жучин.

Ган Горазд уже открыл было рот для возражения, но, перехватив взгляд Жучина, передумал. Главным сейчас было выпихнуть нерешительного Карочея к дядьке Всеволоду в гости, а там видно будет.