Шатун 3

– А это очень, ну очень интересно. И что же ты такое есть? – протянул я, рассматривая патрон, который извлек из магазина помеченный черной изолентой. – Ага. Кажется я знаю…

Держал в руках бронебойный подкалиберный патрон, состоящего из стреловидного оперённого сердечника упакованного в, по виду, алюминиевый поддон.

– Теперь верю, что вы не только на иммунных охотились, но и на тварей матерых. А то что-то появились у меня сомнения…

Такие патроны служат для поражения хорошо бронированных целей. А бронированные цели – это элита.

– А права Лиса, пострелять то хочется, – усмехнулся я, откладывая такой занимательный патрон в сторону и с еще большим энтузиазмом взялся потрошить доставшуюся нам экипировку этих совсем непростых охотников.

* * *

Полноценно оценить доставшийся нам «подарок» удалось только тогда, когда мы в дорогу отправились.

Тихий транспорт, сильный сенсор и разочарованная Лиса, которой так и не удалось узнать, является ли Anzio Халкобоем или нет. Так как за те трое суток, не считая первого дня, что мы отдыхали в поселке на берегу реки, нас так и не побеспокоили твари. Пришлось нам уже перед самым отъездом всё оружие по произвольно выбранным целям пристреливать. До этого я со своим «Лидером» все дни отдыха не расставался, привыкая к нему и новой экипировке, и одновременно отвыкая от прослужившего мне столько лет «Кашмара», которого временно вручил Аргусу. Поддался на его жадные взгляды и тяжелые вздохи: вручил, но строго запретил стрелять без команды. Счастья полные штаны. Но пусть пацан вооруженный будет, а то так получилось, что только он и Рита без оружия, что ему по самолюбию неплохо так било.

На нашем тихом транспорте мы легко перемахнули реку, благо берега это сделать позволяли, а дальше Аргус показал себя во всей красе – замечая тварей как минимум за километр от нас. И, если они стороной двигались, то просто ожидали, не показываясь им на глаза, пока уйдут подальше и только тогда продолжая движение, или же приходилось срочно укрытие искать – если они в нашу сторону направлялись. Что, впрочем, с помощью Альфа я легко осуществлял. О нем, кстати, как и о своем даре управлять животными, я пока не распространялся, хоть Адата, что на него, что на меня, всё чаще подозрительные взгляды бросать начинает. Так как я всегда эти укрытия довольно быстро находил, и это при том, что машины не покидал, но всегда точно указывал к ним дорогу.

Действительно наблюдательной оказалась. Пока молчит, но на несуществующий ус мотает и больше чем уверен, что вскоре подойдет и попытается новой информацией разжиться. До которой она очень жадная оказалась, впрочем, как и все новички поначалу.

Ну и дополняла нас Рита, которая с каждым днем всё уверенней пользовалась своим даром и довольно часто заблаговременно нас об близкой опасности предупреждала, которую ни я – с помощью Альфа, ни Аргус – с помощью своей сенсорики, еще не обнаруживали. Далеко вперед она не заглядывала, так как там было что-то страшное, отчего ее в дрожь бросать начинало. И это скорей всего та «Адова тропа» о которой нас предупреждал пленный. И до которой всё ближе и ближе становилось, так как Рита уже несколько раз чуть ли не в истерику скатывалась, когда не рассчитав цепляла ее свои даром.

– Стой! – раздался ее надрывный голос из салона, видать опять «тропу» зацепила.

Машина резко остановилась, чуть качнувшись – замерла и кажется даже шелестеть тише стала, тоже проникнувшись ситуацией. Мы с Адатой, сидя на крыше возле готовых к бою «Вулканов», подобрались. Чуть сзади, щелкнув предохранителем на «Взломщике», Лиса тоже головой закрутила выискивая опасность. Но вокруг тихо и спокойно, только легкий ветерок в листве гуляет, да Альф круги над нами нарезает. Но тоже спокойно кружит, никого не видит – это по его поведению видно. Научился уже разбираться в его действиях и без использования дара.

– Наблюдайте! – сказал Лисе с Адатой и нырнул в люк, провалился в салон, где Риту, сжавшуюся в комок на сиденье, обнаружил.

Не успел ничего сказать, она первая заговорила:

– Нельзя дальше ехать, Шатун! – голос дрожит от напряжения, бледная вся и смотрит на меня широко открытыми глазами. Но в глазах не паника, только ее отголоски остались, сейчас там полная уверенность в своих словах, а также желание. Желание, чтоб ей поверили. Не отмахнулись от ее предчувствия.

– Аргус?

Он на переднем сиденье, возле Кирпича, который у нас сейчас за водителя, сидит.

– Никого не цепляю, – сразу же ответил. – Уже проверил.

– Ясно.

И не успел больше ничего добавить, как у Риты слезы из глаз полились. Видать подумала, что не поверил в близкую опасность. Что она, как обычно, чересчур далеко «заглянула».

– Тихо, тихо девочка, – присел на соседнее сиденье и обнял ее. А ее трясет от напряжения всю. – Верю. Дальше мы не поедем.

Оторвав лицо от моего бока и глядя мне в глаза сквозь слезы, шмыгая носом, прошептала:

– Уже совсем близко, Шатун!

– Верю, – повторил ей и к Кирпичу обратился: – Сдаешь назад, с километр где-то. Там, на гребне холма останавливаетесь и ждете меня.

– Понял.