Шатун 3

А имеем мы немало. Эти, не знаю как их назвать… буржуи, – вспомнил, как нас в Колизее прозвали. – Выкупили сначала один дом, по соседству с «Оазисом», а потом еще три – с которыми мы задними дворами соприкасались. С хозяевами договорились, для них другие дома приобрели, а наши приобретения объединили в одну территорию. Так что есть у нас и гостиницы, есть и копия того клуба которым Вика на Земле владела, с фитнес-залом, различными саунами, русской баней и заканчивая хаммамом, пользующимся большой популярностью у женщин. И есть «Тихая гавань», в которую заселиться можно только по знакомству. Припомнили Тихий с Катраном наш давний разговор и организовали что-то подобное. Пусть официантки с фартуком на голое тело и не бродят, но они всё же присутствуют в нашем ресторане. Девчата из «Оазиса» подрабатывают. Так что ресторан спросом и немалым пользуется, в чем немалая заслуга Андреевны с ее кулинарными талантами. Левых же постояльцев в «Гавани» почти и нет, сделали ее нашей штаб-квартирой, в которую дальше ресторана и не попасть. За чем пока еще кандидаты на вступление в отряд и следят. Но об этом чуть позже.

– Вика с Комаром хорошо развернулись. Мы в последнее время, как с ремонтом закончили, постоянно на перезагрузившихся кластерах обитали, персонал себе искали. Всех спасенных свежаков под себя подгребали или Маре в «Оазис» направляли.

– Дежурные тоже из свежаков? – вспомнил я того, который нас в первый день встречал и несколько других, тоже незнакомых мне.

– Да. Пока используем их в качестве охраны в основном. Тебя ждали, чтоб окончательно в отряд их прописать. Но парни неплохие, уже успели к ним присмотреться и в деле испытать.

– Еще одно какое-нибудь дело провернем, только уже совместно со мной, тогда в отряд и примем.

– Добро. Для того тебя ждали, чтоб за тобой последнее слово было. Корнет…

– Об этом попозже поговорим, – прервал я Тихого. – Заметил я его взгляды, в последние дни уже не до такой степени напивался.

– Да мы просто уже выдвигаться вскоре собирались, в прошлом году не получилось, а тут вы появились.

– Время пока терпит, всё же почти три месяца у нас еще есть, так что успеем. Ты лучше о вас с Викой расскажи. Я смотрю околдовала тебя черноглазая наша?

– Околдовала. – И по тому, с какой довольной улыбкой он это произнес, стало понятно, что он совсем не против этого. – Меня когда Корнет до больницы дотащил, так и она возле моей койки прописалась. С тех пор и вместе. Ну раз у нас разговор о женщинах зашел, то и ты признавайся, – посмотрел он на меня насмешливо. – Стоило в Пекло провалиться, чтоб себе пару там найти?

С Адатой мы после преодоления «Адовой тропы» сошлись. До этого только разговаривали много, узнавая друг друга получше. В основном она всё у меня об этом мире выпытывала, но и о себе немало рассказывала. Так, как-то незаметно и привязались друг к другу. И пусть великой любви между нами и нет, но нам хорошо вместе. Она мне своим характером чем-то Тихого напоминает: такая же спокойная и знающая что от жизни хочет. Цельная личность, без всяких завихрений в мозгах.

Рита, правда, когда поняла что мы сошлись, то поначалу обиделась страшно, чуть ли не драться собиралась, но ее Лиса тогда со смешком в сторону утащила и что-то долго ей объясняла. Вроде как объяснила и в последнее время она уже не смотрит на нас волком, а вполне нормально общается. Даже с Адатой, хоть и не так чтобы часто. И именно поэтому я и хочу ее поскорее с Шутером познакомить, чтоб она себе по возрасту парня нашла и уже ему мозг выносила. А то вроде и смирилась, а всё равно иногда обиженно на нас посматривает.

– А знаешь? – после небольшой паузы ответил Тихому. – Стоило! Нам комфортно вместе и понимаем друг друга с полуслова.

– Ну, это и со стороны хорошо заметно, – усмехнулся он. – Шельма, чтоб она там не говорила о том, что вы расстались, но в первый же день просекла что вы вместе и сначала на Адату косо смотрела. А сейчас ничего, чуть ли не лучшие подруги.

И это удивительно. Шельма с Адатой действительно сдружились, чего я от них совсем не ожидал. Но Шельма, как и говорил Тихий, действительно изменилась, повзрослела и стала серьезней. От той лихой безбашенности не осталось и следа. Рубер, со своими объятиями, сделал то, чего долгое время не мог я сделать. Хоть сейчас, общаясь с ней, я иногда и скучаю по той, острой на язык, старой Шельме.

– Давай за наших женщин, – долил нам пива и поднял бокал. – Чтоб и у них, и у нас с ними всё хорошо было.