Шатун

А соседей я удивил. Слугу-иллюзию я ещё не сделал, поэтому одному из воинов пришлось делать вид, что он разбирает шатёр, хотя это строительный дроид делал, только те его не заметили, он по другую сторону ствола дерева забирался наверх и отвязывал. Вещи тоже достали, и вскоре шатёр был скручен в тюк и помещён в чехол. Теперь стоит подумать, как отсюда свалить, лошадей-то нет, коляски тоже, вообще для посторонних непонятно, как мы тут оказались. Если рекой, то почему высадились здесь, а не в столице? Одни вопросы, и, похоже, моих соседей это изрядно мучило. Там встали трое парней и две девицы, все лет шестнадцати. Я сразу понял, что это молодёжь на выгуле. Если проще, «золотая молодёжь» на отдыхе. Ехали в столицу, возможно, отдыхали в имении кого-то из присутствующих и сейчас возвращались. А тут такой феномен!

Когда они стали подходить, я убрал режим охраны территории у боевиков, а то те ещё на пятидесяти метрах бы их пристрелили, осталась защита непосредственно меня и моего и имущества. Так что подходила дворянская молодёжь спокойно, их всего двое воинов сопровождало, причём один по виду старший охраны. А когда они приблизились, один из воинов-иллюзий заступил им дорогу, положив руку на рукоятку одного из двух мечей. Второй отошёл чуть в сторону, чтобы не мешать и контролировать остальные стороны. Старший охранник профессиональные действия моей охраны заметил, судя по задумчивому виду, как и то, что моя охрана не собирается уступать и, если надо, примет бой. Причём без сомнений, так наёмники не действуют, а только взращённые в семье воины. А отточенные движения ясно указывали на очень опасных бойцов. А всего-то я снял амулетом, как ходили такие же профессиональные бойцы, и скопировал. Повезло, что те попались на пути, были в охране какого-то графа.

– С дороги! – приказал моему воину самый гонористый из молодёжи, продолжая идти вперёд, и какое же было его удивление, когда он врезался в будто каменное тело воина. Ну да, броня железная, а не мягкая из подушек, и шокированный молодец упал на землю. Почти сразу вскочив, он заорал: – Все видели?! Этот смерд посмел ударить меня! – И, посмотрев на меня, игнорируя прислугу и охрану, гневно сказал: – Я забираю твоего воина, малец, он предстанет перед судом по обвинению в нападении на дворянина. А это смертная казнь.

– Джули, – обратился один из парней к этому выскочке, по тону явно пытаясь его урезонить, – пожалей парнишку, он же совсем малой, да ещё один. Мы даже не знаем, кто его родители. Я этот герб не знаю, у нас вроде таких нет, видимо, он из какого-то другого государства.

– Понаехала лимита, – сплюнул тот. – И чего так смотрит? На меня так отец смотрит, когда я накосячу.

– Ты просто запугал этого прелестного малыша, – склонилась ко мне одна из девушек, засюсюкав.

– Спасибо, молочка я не хочу, – отказался я. – Поел уже.

– Что? – не поняла та.

– Ты бы выпрямилась, а то сейчас сиськи из декольте вывалятся, – спокойно посоветовал я, после чего пояснил свои слова: – А то они такие крупные, что кажутся молочными. Поэтому я от молока и отказался. А молчу я не потому, что испугался, вот ещё, а прикидываю. Отдать моим воинам приказ вас всех убить или просто с этого наглеца виру стребовать за нападение на моего воина. Думаю, виру стребую, а то нас с судна ссадили, а лошадей нет. Слышь, говнюк, у тебя что есть? Или ты сюда с голым задом приехал?

Если при первых моих словах те заулыбались, когда я про виру заговорил, засмеялись, то сейчас наступило полное молчание. Тишина стояла такая, что слышно было разговоры в их лагере. Первым опомнился гонористый, с красным от бешенства лицом злым тоном он прошипел:

– Похоже, пороли тебя не часто. Я вот сейчас сниму ремень…

– Кстати, да. Первый, приказываю тебе выпороть этого наглеца, он явно тоже от отца не получал нравоучений, и стребуй с него виру. Полную. Одежду тоже. Да всё, чем он здесь в данный момент владеет. Выполнять.

Отреагировали мои воины мгновенно. Ну, если учесть, что я мысленно параллельно управлял ими и невидимыми в траве дроидами-боевиками, то становится понятным, что следующее представление было очень интересным и вряд ли когда все присутствующие подобное видели или увидят впоследствии. Тот воин, что загораживал проход на территорию моего лагеря, который был практически свёрнут, схватил наглеца и одним движением закрутил его вокруг своей оси так быстро, что, когда остановился, парень стоял чуть не падая, с явными признаками тошноты, у него ещё мельтешило перед глазами, и совершенно голый. Тюк с одеждой, изящными сапожками и шпагой мой воин бросил позади себя, а в руках у него был крепкий ремень наглеца. Перегнул парня через колено, а тот ещё не понимал, что происходит, – покрути так, тоже не сразу мысли в порядок придут, – и нанёс по его заднице первый хлёсткий удар. Раздался крик. Не до крови били, но после тридцати ударов задница наглеца распухла и отливала красным, с отпечатками своего же ремня и пряжки с гербом.