Шатун

— Извольте, — повернулся к нему Руслан. — Купец тот, даже узнав, что перед ним офицер, не прекратил браниться, чем нанес мне оскорбление.

— У вас и видаки тому имеются? — тут же отреагировал ротмистр.

— А слова офицера вам уже мало? — не остался Шатун в долгу.

— Гм, вы готовы его дать? — смутившись, уточнил ротмистр.

— Готов. Мне и дела не было до его воплей, пока я не увидел, как он тиранит мальчишку-сироту. К слову сказать, мальчишка тот ничего украсть не успел. Но купец продолжал его бить. Ни за что. Просто так, ради собственного удовольствия. Бить ребенка. Именно это я пытался остановить, вмешавшись. Но он нанес мне оскорбление, а ваши подчиненные, вместо того чтобы привести его в чувство и осадить, попытались меня арестовать, и препроводить в околоток. Меня. Офицера, словно какого-то мелкого шулера, — закончил Руслан так, что полицейский невольно поежился.

— Я вас понял, господин подпоручик, — помолчав, кивнул ротмистр. — А что вы можете сказать по поводу трех убитых?

— Они попытались меня ограбить, — равнодушно пожал плечами Шатун.

— А вы? — подтолкнул его полицейский.

— Я? Я этого не позволил, — зло оскалился Руслан, и от этого оскала ротмистр заметно побледнел.

Шатун знал, что его украшенная шрамами физиономия, вкупе с подобной усмешкой, способна довести до заикания любого, чем и решил воспользоваться. Это было больно, но необходимо. От этого упрямого служаки требовалось избавиться раз и навсегда.

— Врач, осматривавший тела, сказал, что двоим из трех свернули шеи, но прежде сломали челюсти. А третьему проломили ребра. Удар был нанесен с таким расчетом, чтобы он пришелся чуть левее грудной кости. Ребро, сломавшись, пробило сердце. Несчастный умер, даже не успев понять, что произошло. Неужели это было столь необходимо?

— Какое оружие вы нашли рядом с телами? — вместо ответа спросил Руслан.

— Только один кастет.

— Значит, ваши подчиненные опять все проворонили, или, чего хуже, пытались скрыть их преступления, — презрительно скривился Шатун.

— С чего вы это взяли? — насупился ротмистр.

— С того, что там должны были остаться три ножа, два кистеня и один кастет.

— Вы уверены?

— Я это знаю, сударь, — отчеканил Шатун. — Мой казак обыскал тела и бросил все найденное им же на грудь. Даже деньги.

— Денег там тоже не было, — помрачнев еще сильнее, тихо проворчал ротмистр. — Что ж, господа. Мне все понятно. Но должен вас предупредить, что господин полицмейстер весьма огорчен случившимся и требует немедля наказать виновного.

— Ну, пусть попробует, — прошипел Руслан так, что вздрогнул даже внимательно наблюдавший за беседой штабс-капитан.

— Думаю, господину полицмейстеру лучше успокоиться и как следует заняться своими подчиненными. Согласитесь, сударь, что ситуация уже доходит до абсурда. Среди белого дня офицера контрразведки пытаются ограбить какие-то каторжники. Это же ни в какие ворота не лезет. Думаю, я завтра же подам жалобу его высокопревосходительству на действия, а точнее, бездействие полиции. А он, в свою очередь, доведет это до генерал-губернатора. В этом я даже не сомневаюсь.

— Ну, зачем же так круто, граф? — разом вспотев, проворчал ротмистр.

— А что прикажете делать, сударь? — развел Рязанов руками. — На моего офицера, средь бела дня, у самого базара нападают и его же пытаются сделать виноватым. Уж простите, не позволю. Вы взгляните на него, сударь. На нем же живого места нет. А подпоручик продолжает служить и приносить империи пользу. А тут трое каких-то каторжных, от которых никакой пользы, окромя вреда. И ведь как обнаглели?! — в голосе штабс-капитана звучало такое возмущение, что ротмистр невольно подтянулся и кивнул.

— Осмелюсь напомнить, сударь, — между тем продолжал Рязанов, — что в город прибывают на воды люди состоятельные, и ежели их ограбят, то полицмейстеру вашему крепко не поздоровится. Напомните ему об этом.

— Ну, ваша служба тоже не без греха, — опомнился ротмистр. — Одна история с графиней Тишинской чего стоит.

— Ну, мы-то за собой прибираем, — фыркнул Руслан в ответ. — Банда в тот же день была уничтожена, а ее главарь в холодной парится. Чести и имуществу графини урону не нанесено, так что все благополучно разрешилось.

— Да, должен признать, сделано все было лихо, — вздохнул полицейский. — Мы, признаюсь, даже ставки делали, как долго вы их ловить станете.

— Много проиграли? — иронично поинтересовался Руслан.

— Три рубля, — смущенно признался ротмистр.

— В следующий раз ставьте на нас. С прибытком останетесь, — наставительно посоветовал Шатун, едва заметно подмигивая Рязанову.

— Вы так уверены в своих силах? — удивился полицейский.

— Просто вспомните тех трех бандитов, — хмыкнул Шатун.

— Скажите, господин подпоручик, не для протокола, для меня самого. Чем это вы их так? — вдруг спросил ротмистр, глядя ему в глаза.

— Ногами, — чуть улыбнувшись, ответил парень.

— Ногами?! — изумлению полицейского не было предела. — Но простите, как это возможно?

— Главное, знать, как бить, — пожал Руслан плечами.

— И где же, позвольте спросить, подобную науку преподают? — не удержался ротмистр.