Шатун

– Так ведь Драгутин убил его отца, Лихаря Урса, – пояснил Горазд. – Во всяком случае, так утверждает ган Багун, единственный уцелевший сподвижник Лихаря. К сожалению, Шатуненок не доверяет урсскому гану. Но, чтобы спасти своего попавшего в беду братана, Искар, я думаю, не остановится и перед убийством невинного человека, не говоря уже об убийце своего отца.

– Который, очень может быть, Лихаря не убивал, – бросил небрежно Ицхак. – Хитро задумано. Но, боюсь, ган Карочей не все тебе сказал, Горазд. Шатуненок – потомок кудесников Лесного бога, и если боярин Драгутин будет убит его рукой, то усобица между людьми будет объявлена усобицей между богами. Ведуны решат, чего доброго, отомстить всем урсам без исключения. У урсов не останется иного выбора, как стать на сторону сил, противостоящих божьим ближникам. А проще говоря, на сторону Борислава Сухорукого, Митуса и Моше.

– Ну и прекрасно, – пожал плечами Горазд. – Поражение ведунов – наша победа.

– Я не люблю кровавых побед, после которых вся добыча достается гавранам. Я купец, Горазд, и предпочитаю получать выгоду с живых, а не с мертвых.

– А я ган, и моя выгода на острие меча, – возразил Горазд. – Крови я не боюсь.

– Кровь прольется не только в радимичских землях, но и в Хазарии. Битюс не числит тебя среди своих ближников, ган, но это еще не повод, чтобы бить ноги за интерес Митуса. Если ты хочешь поучаствовать в этой игре, то подумай о выгоде, которую ты приобретешь в случае победы.

Ган Горазд призадумался. Многое из того, что рассказал ему сейчас Ицхак, оказалось для него неожиданностью, хотя о многом он уже догадывался. О плате за услуги ган Карочей не обмолвился ни разу, – возможно, не доверял Горазду, но скорее рассчитывал попользоваться им вслепую. И ган Горазд по простоте душевной едва не вляпался в затею, которую если и следовало поддерживать, то с открытыми глазами и с ясным пониманием того, что ждет его в случае успеха заговора. Ибо в случае поражения платой за участие в мятеже будет жизнь.

– Глузд объявился в соседней усадьбе, – прервал Брех размышления гана.

– Соседняя усадьба, если не ошибаюсь, принадлежит Бориславу Сухорукому? – спросил Ицхак.

– Да, – подтвердил Брех. – Я столкнулся с Глуздом вчера, когда мы с Гудяем ездили дозором к Заячьим выселкам. Глузд тоже был не один, так что откровенного разговора у нас не получилось. Он успел лишь шепнуть нам, чтобы мы поскорее уносили отсюда ноги.

Ицхак и без предостережения Глузда понимал, что обстановка вокруг Берестеня накаляется и становится небезопасной для ближника кагана Битюса.

– Не знаю, как ты, Горазд, – сказал Жучин, поднимаясь с лавки, – но я, пожалуй, поищу более подходящее место для размышлений, чем усадьба князя Рогволда.

– Хочешь уехать в Хазарию?

– Путь мой лежит в сторону противоположную, – покачал головой Ицхак. – Если тебе потребуется моя помощь, то пошли человека в стольный град князя Всеволода, пусть он там обратится к человеку по имени Сивень. Его дом стоит в шаге от постоялого двора. Сивень укажет твоему посланцу дорогу ко мне.

Ган Горазд пожал протянутую руку и проводил глазами уходящего купца. Жучин смелый человек. В стольном граде вряд ли обрадуются его появлению, тем более в нынешние неспокойные времена. Великий князь Всеволод, надо полагать, не забыл, что еще совсем недавно расторопный купец едва не отнял у боготура Торусы порубежный городец. Впрочем, Ицхак если и рискует, то не без пользы для себя. А вот Горазду еще предстоит выяснить, что в нынешних обстоятельствах ему выгодно, а что нет.

– Если Глузд объявится в усадьбе, веди его сразу ко мне, – сказал ган Бреху. – А Гудяю передай, чтобы выслал дозоры во все стороны, и если дозорные обнаружат чужих, то пусть в драку не лезут.

Горазд в тягостном раздумье отправился в ложницу, где его поджидала Злата. Каган Битюс вот уже более двадцати лет уверенно держит булаву в своих руках, и за это время находилось немало охотников, желавших занять его место, но кто сейчас о них помнит. С другой стороны, ган Митус ведь тоже не безумец и, надо полагать, просчитал и силы свои, и силы кагана, перед тем как решиться на противоборство. И хитрющий хабибу Моше его поддержал, а уж этот-то никогда прежде не ошибался. Так как же тут Горазду не сомневаться. А вдруг гану Митусу удастся заговор и придется тогда Горазду кусать локти, проклиная свою нерешительность?

– Князю Рогволду скиф Карочей сулил великий радимичский стол, – неожиданно подала голос Злата.

Горазд резко обернулся и удивленно уставился на жену. Надо сказать, что за минувший год Злата превратилась-таки из худышки в белую лебедь. Кабы не навалившиеся заботы, Горазд отдал бы женщине должное, но сейчас ему было не до телесных радостей.

– Откуда знаешь?

– От челядинок, они их в бане парили. Он хитрый, этот Карочей, ты ему не верь.

Положим, о вероломстве Карочея Горазд и без этой пигалицы догадывался, но его удивило то, что Злате интересы мужа оказались нечужды. А ведь не было между ними любви. Горазд даже подозревал ее в склонности к Осташу, но в этом, похоже, ошибся.