Шаукар

— Вот, ты сам всё объяснил. Только тебе придётся меня ударить для пущей достоверности. Доказать, что мы поругались. И я же не просто так полез сейчас защищать Кайсара. Вот ты и психанул.

— Да я в самом деле психанул, — вздохнул Оташ. — С одной стороны, мне нравится твоя идея, но с другой, я не уверен, что хочу оставлять тебя наедине с этим человеком.

— Да ладно! — усмехнулся Юрген. — Или ты думаешь, я не смогу за себя постоять?

— А с чего ты взял, что я за тебя боюсь? Я за Кайсара беспокоюсь.

— Говорит человек, который собирался его пытать.

— Так то пытать. Ты и убить можешь. И где мы потом будем искать колесо солнца?

— Не смешно. Бей меня.

— Ну, раз ты настаиваешь, — и Оташ ударил Юргена по лицу. Тот не удержался на ногах и плюхнулся на пол, едва не влетев в окно.

— Ты прям медведь настоящий, а не волк, — проговорил Шу, ощупывая лицо.

— Да я вроде не очень сильно, — растеряно сказал шоно, глядя, как щека его друга оплывает прямо на глазах.

— Я думал, ты мне пониже вдаришь, — Юрген протянул руку, прося друга помочь ему подняться.

— Куда попал, туда и попал, я не целился, — взяв Шу за руку, ответил Оташ. — Давай тебя тоже в кандалы, что ли.

— Да ты втянулся, я смотрю. Давай, я не против. Только один вопрос. Мы вводим Альфреда в курс дела или нет?

— Пусть думает, что я с цепи сорвался? — усмехнулся Оташ.

— Знаешь, наверное, стоит ему сказать. Вдруг начнёт вмешиваться и испортит что-нибудь?

— Я скажу. Знаешь, я решил, что отправлю вас в карцер. Там вы будете закрыты от прочих заключённых и от охраны в том числе.

— Там очень темно?

— Там вверху есть окошко, свет с улицы поступает. Утром станет более менее. Но я рассчитываю на то, что долго ты там не задержишься.

— Да я сам на это рассчитываю. Ну, что? За дело?

Оташ кивнул.

Юрген и не подозревал, что кандалы настолько неудобные, и порадовался тому, что ему надели их только на руки, обойдясь без поножей. В карцер его сопроводил Бальзан, которого в общих чертах ввели в курс дела. Кайсар уже был там, он угрюмо сидел на ворохе сена, заменявшим постель. Войдя в роль, Бальзан толкнул визиря внутрь, а затем громко хлопнул дверью. Юрген погрузился во тьму.

— Вот чёрт, — вздохнул Шу и опустился на пол.

— Визирь? — удивлённо спросил Кайсар.

— Он самый.

— Что ты здесь делаешь?

— То же, что и ты. Жду наказания.

— Не понимаю.

— А что тут понимать? Наш великий шоно бывает грозен в гневе. Что, не слышал?

— Но ты же визирь.

— Да ты что? Правда, что ли?

— Не ёрничай. Объясни, как есть.

— Вы у меня из-под носа спёрли колесо солнца. И не отпирайся. Знаю, что вы. Оташ приказал мне беречь его как зеницу ока, а я не сберёг. Я поклялся, что отыщу. Не отыскал. Да ещё за тебя заступился, идиот.

— Так он тебя из-за меня?

— Ты стал последней каплей. Как это я посмел защищать преступника? — Юрген снова вздохнул.

— Я тебя не просил, — ответил Кайсар.

— А я и не жду слов благодарности.

— Послушай…

— М?

— Что произошло там, в лавке?

— Надо тебе, пожалуй, кое в чём признаться, — проговорил Шу.

— Это в чём?

— Не было никакой второй части легенды. Это я её сочинил. И манускрипт тоже я написал. Мы просто хотели выманить твоего друга, а мой перстень был наживкой.

— Хитро, — после паузы ответил Кайсар.

— Так вот в лавке Митсуо усыпил меня, связал и хотел отрезать мне палец, потому что перстень туго снимается. Я очнулся и рассказал ему всю правду. В этот момент зашёл Оташ. Твой приятель приставил мне нож к горлу. Оташ предупредил его, что выстрелит, но Митсуо не послушал его.

— Он не собирался тебя убивать, — тихо проговорил сарби.

— Ты так думаешь?

— Он просто понял, что его затея провалилась, и предпочёл умереть. Для него это было дело чести. Митсуо не мог позволить арестовать себя. Это позор.

— Как вы вообще познакомились? — поинтересовался Юрген.

— В цирке, — ответил Кайсар. — Я пришёл туда, потому что единственное, что я умел делать хорошо, было драться. Да и понравились мне эти циркачи. Дружные ребята. Митсуо пришёл туда почти одновременно со мной. Мы как-то сразу сдружились. Не сразу, но он рассказал мне о том, откуда он, о своём клане, о том, что вообще произошло там, в Ямато. Когда Митсуо говорил о Ямато, у него загорались глаза. Со мной такого никогда не было. Мне кажется, я никогда ничего не любил так, как Митсуо любил свою родину и свой клан. Я даже ему завидовал. А потом я познакомился с этим Уигемом. Так вышло, что я ему помог. А Уигем решил поделиться со мной старинной легендой, о которой он узнал. Легенда была о моём народе, поэтому он и рассказал.

— О колесе солнца, — сказал Шу.

— Да, о нём. Я всё рассказал Митсуо, и он будто помешался. Он вдруг решил, что колесо солнца спасёт его клан. Глаза у него горели ещё сильнее, чем раньше, и я решил помочь ему раздобыть это колесо. Для начала Митсуо хотел заполучить бумагу, которую Уигем хранил у себя дома. Я должен был отвлекать хозяина, а Митсуо бы пробрался и похитил её. Но что-то пошло не так. То ли Уигем о чём-то догадался, то ли это было дело случая. Уигем увидел Митсуо, — Кайсар замолчал.

— Это твой друг убил Уигема? — вдруг осенило Юргена.