Шаукар

— Идиоты! — Оташ громко выругался, достал из дорожной сумки небольшую лопатку, спешился и бросился к огню. Алтан и Бальзан поспешили за ним. По дороге Бальзан остановился и сорвал несколько веток с ещё не высохшего кустарника. Переборов страх, Юрген последовал примеру братьев. Оташ прибежал на уже выгоревшее место и начал закапывать огонь и сметать его в сторону. Алтан, Бальзан и Шу принялись делать то же самое своими импровизированными вениками.

Тем временем Альфреду удалось расшевелить людей, и те всё-таки стали тушить горящий амбар, таская воду из арыка. Им помогал один из сыщиков, а второго Брунен отправил в Шаукар на случай, если они не смогут справиться самостоятельно. Сам Альфред вместе с Элинором бросились помогать Оташу и остальным. Предварительно Брунен достал из сумки бурдюк с водой и, смочив платок, прикрыл им рот и нос. Акст сделал то же самое, а затем побежал с водой к Юргену. Шу уже начал кашлять от дыма и был очень благодарен Элинору за помощь.

Юрген давно потерял счёт времени, и ему казалось, что огню нет конца и края. Но Оташ и остальные не сдавались, и Шу очень надеялся, что у него самого вот-вот откроется второе дыхание, что в данной ситуации было бы как нельзя кстати. Юрген стал просить небесного волка и Тенгри помочь им, и в какой-то момент Шу даже показалось, что ему стало легче, он сделал глубокий вдох и понял, что теряет сознание. Юрген попытался позвать на помощь, но в ушах шумело уже так сильно, что он сам не знал, получилось ли у него.

Когда он очнулся, запах гари в воздухе был по-прежнему сильный, но Юрген понял, что лежит далеко от огня, потому что было не так жарко. Взглянув на небо, он увидел тучи.

— Живой? — спросил сидевший рядом Оташ.

— Да, кажется, — ответил Шу. — А как там пожар?

— Ещё горит. Я пойду, раз ты очнулся. Надо помочь.

Шоно поднялся, и в этот момент полил дождь.

— Спасибо, — прошептал Юрген, глядя в серое небо и смаргивая капли дождя с ресниц.

Если Шу и радовался когда-то дождю, то только жарким шоносарским летом, сидя на балконе дворца и наслаждаясь долгожданной прохладой. Никогда ещё Юрген не был так благодарен небу за осенний дождь, пусть погода ещё и была по-летнему тёплой.

Когда Оташ снова подошёл к нему, Шу всё ещё сидел на пожухлой траве. Убрав с лица намокшую чёлку, он поднял глаза на друга.

— Пожар закончился, — проговорил шоно.

— Вижу, — улыбнулся Юрген. — А что люди, которых искал Альфред? Они все здесь?

— Рядчика нет. Это он поджёг амбар и поле, пригрозил своим работникам и скрылся.

— Значит, его теперь искать?

— Да, но не нам с тобой, эне. Для этого есть Алмазар.

— У меня даже сил спорить нет.

— Удивительно, — хмыкнул Оташ.

— Знаешь, а я думал, что я что-то почувствую.

— В смысле?

— Ну, опиум же сгорел. Мы вроде как надышались.

— Вот ты и отключился.

— Я от дыма.

— Кто тебя знает? Поехали домой, эне. Не хватало тебе в очередной раз простудиться.

— Ничего со мной не будет, — ответил Юрген, вставая и отряхиваясь.

Однако он почувствовал первые признаки простуды сразу по возвращении во дворец. Горло неприятно саднило, голова была тяжёлой и хотелось спать. Утром Шу проснулся охрипшим и с насморком. Когда к нему в покои заявился Омари, который внезапно вспомнил об отчёте за летний период, Юрген встретил его укутанным в одеяло и шмыгая носом.

— Похоже, поголовье кабанов тебя сейчас мало интересует, — произнёс амма.

— Оташу про кабанов лучше расскажи, — хрипло ответил Шу. — Это он меня сглазил.

— Ты веришь в дурной глаз? Да ещё и от великого шоно? Это равносильно бунту, мне кажется.

Юрген хотел что-то ответить, но вместо этого громко чихнул.

— Тебе надо выпить горячего вина, — сказал Омари.

— Положено говорить: будь здоров, но вино тоже неплохо.

— Сейчас всё будет, — кивнул амма и удалился.

Когда где-то через час Оташ зашёл проведать друга, то застал забавную картину: главный ловчий с выражением читал захмелевшему Юргену с тёплым шарфом на шее свой отчёт за лето.

На следующий день Шу стало немного лучше, хотя он всё ещё продолжал чихать, а к насморку добавился небольшой кашель. От Оташа Юрген узнал, что Альфред по горячим следам сумел разыскать сбежавшего рядчика, и теперь дело о незаконной торговле опиумом можно считать закрытым.

— Мне кажется, это надо как-то отметить, — проговорил Шу.

— Тебе сейчас только праздновать, — усмехнулся шоно. — Ты в зеркало себя видел? У тебя распухший красный нос и сноп на голове. Про щетину я молчу, хотя мужественности она тебе не сильно добавляет.

— Ты злой, — чихнув, сказал Юрген.

— Я справедливый, — ответил Оташ. — И будь здоров.

Узнав о болезни визиря, в его покои пришёл Рэнди и, смущаясь, предложил свою помощь.

— Да мне уже лучше, — с улыбкой ответил Шу. — Но спасибо за беспокойство.

— Может, мне вам принести что-то? Чаю горячего сделать? Или, может, отвар? Я знаю, как сделать грудной сбор. Вы же кашляете.

— Хорошо, давай отвар, — кивнул Юрген больше из желания сделать мальчику приятное, чем из веры в то, что ему это сейчас действительно поможет.

Когда Скай принёс горячий и резко пахнущий отвар, Шу едва не пожалел о своём согласии.