Шажком за монстрами!

После тренировки я засел за книги. Пышка принялась читать мне более подробно про дуэльный кодекс. Всё это я уже слышал, но хотелось закрепить знания. Затем настал черёд этикета, на котором я чуть не уснул.

Но не время спать. Основной проблемой для меня была речь.

И я напросился на очередную прогулку, вызвав Рэмбо. Кто, как не этот мастер риторики может поднатаскать меня в этом деле?

Буква «Р» — вот что мне нужно отточить. Ну и остальные — «Ж», «Щ», «Ч», и ещё по мелочи.

Пышка сидела рядом, в беседке и посматривала в нашу сторону. А я сел на полянке, а рядом расхаживал попугай.

От него шёл устойчивый перегар, что означало — Рэмбо плотно натрескался коньячных конфет.

— Р-РЮМКА! — крикнул он, взмахнув крылом. — ШКУР-Р-РА! ПР-РИБУХНУТЬ!

— Л-юмка, — выдавил я. — Скула…

— ДА НЕ СКУЛА! ШКУР-РА!

Я напряг голосовые связки и протянул:

— С-скул-ла…

— ШКУР-РА! — настаивал попугай.

— Это что у нас за словечки, а? Разве так можно? — запричитала пышка.

— ПР-Р-РОСТИТУТКА! — крикнул Рэмбо.

— Ах ты ж, негодяй! — Лариса сорвалась с места, подбегая к Рэмбо. — Я не позволю так себя называть!

— Мы тленилуемся, — ответил я, улыбаясь. Старался не засмеяться.

— ДА, ТР-РЕНИРОВКА! — посмотрела на неё наглая птичка.

— Понятно, значит, он не мне. Но такие слова тоже нельзя произносить! Серёжа, может, я попробую? — умоляюще посмотрела на меня няня.

— Неть, — категорично ответил я. — С Лэмбо!

— Р-РЭМБО! Р-РЭМБО! — закричал в ответ попугай.

Я вздохнул, поднатужился и ответил:

— Л-л-лэмбо!

М-да, пока безрезультатно. Но мы будем тренироваться каждый день. Каждый. И толк точно будет, я уверен.

После двух часов тренировки я не хотел ни говорить, ни видеть кого бы то ни было. Устал.

Подкрепившись вечерним омлетом из перепелиных яиц, я выдул стакан яблочного сока, а затем, довольный и счастливый, вернулся в детскую.

И снова наивная Лариса Батьковна якобы меня усыпила. Пропев очередную колыбельную, уплыла, прикрывая дверь.

Ну что ж, сегодня мне нужно хорошо постараться. Буду доставать Жирнова по-полной. Никакой пощады!

Но всё-таки мне пришлось отвлечься.

Мой чуткий слух различил чьи-то голоса, раздававшиеся со стороны кухни. Ну-ка, послушаем. Вроде родители. Ну да, точно.

Змейка подобралась к источнику, и я понял, о чём они беседовали.

— … Наташ, если всё выгорит, мы оплатим штраф, — услышал я взбудораженный голос бати.

— Ты серьёзно? — ахнула маман. — Ну-ка, расскажи!

— Помнишь Федориных? — спросил батя. — Ну тех, кто у нас в прошлом году заказал крупную партию артефактов?

— Да, ещё бы… Мы тогда машину купили и ремонт сделали в доме, — ответила маман. — Неужели? Они опять хотят сделать заказ?

— Именно, дорогая. Именно, — ответил батя. — И готовы оплатить хоть завтра. Им позарез нужны артефакты.

— И сколько платят? — спросила мама Наташа.

— За срочность они заплатят больше. Около восьмисот тысяч! Представляешь⁈

— Ты не забывай о зарплатах работникам, — напомнила маман.

— Да помню я. Это не больше сотни. Со всеми надбавками за ночные и переработки. И как раз остаётся на оплату штрафа, — ответил батя. — Ф-фух, если получится, то можно будет ставить красную дату в календаре. День возрождения Смирновых.

— Меньше недели, Ваня, — напомнила мама Наташа.

— Можно успеть, — твёрдым голосом ответил батя. — Поговорю с Мартыновым. Он не откажет. Снабдит работягами, илидием в нужных количествах… И фабрика пять дней будет работать круглосуточно…

Дальше я не слушал. Отозвал змейку.

И эта новость была просто замечательной.

Конечно, я думал насчёт алиби семьи Смирновых.

Когда заберу у Жирнова миллион, этот фекальный отброс общества будет искать, кто это сделал.

И когда родители оплатят крупный штраф, он точно об этом узнает. Жирнов хоть и мудак, но уж точно не тормоз.

А так — есть прикрытие. Вот, выкрутились. Нашли оптового покупателя. А его миллион я, пожалуй, спрячу. До поры до времени.

У бати всё получится. В этом я ни капли не сомневаюсь. И тогда семья решит все проблемы. Выгребем из этой ямы, куда нас пытается затолкать князь Демидов.

Ну что ж, теперь пора за дело. Хе-хе. Я радостно потёр ладоши от энтузиазма.

Вызвал Рэмбо, который тут же вылетел на задание.

Затем простёр связующие нити, приручая паучков и крыс. Десять грызунов, а членистоногих — чуть больше сотни.

Этого за глаза хватит.

Змейка у меня была теперь в роли наблюдателя. Мои глаза и уши. Бесшумно залетела в камеру, в которой отбывал заключение авторитет.

В этот раз Жирнов открывал бутылку спиртного. Вроде водку или что-то вроде того. Интересно, за сколько он её купил у охраны?

Авторитет очень старался, а крышка всё не поддавалась. И вот…

— ПР-РИВЕТ, ЧЕПУШ-ШИЛА! — раздался крик Рэмбо.

Жирнов дёрнулся. Бутылка выпала у него из рук и ударилась о бетонный пол камеры. Всё содержимое растеклось из разбитой тары прозрачной лужицей.

— Ах ты… тва-а-арь! — закричал авторитет, и лицо его покраснело так, будто сейчас бедняжку удар хватит.

Э, не смей отбрасывать копыта. Ты мне ещё пароль от сейфа не сказал!

— ТВАР-РЬ ТЫ ДР-РОЖАЩ-ЩАЯ, ЖИР-РНОВ! ШКУР-Р-РА ПОЗОР-Р-РНАЯ! — добивал его Рэмбо. — ГОВОР-РИ ПАР-РОЛЬ, ШКУР-РА!