Щедрый дар

Выражение его лица вдруг неожиданно изменилось – он выглядел отстраненным, поглощенным собственными мыслями, и вдруг в нем вспыхнула искренняя заинтересованность.

– А вот о том, что происходило после прибытия в Нью-Йорк, я в подробностях выслушивал снова и снова.

– Полагаю, там не было ни слова о телемастерской, не так ли?

– Ни слова. Все рассказы сводились к тому, как он нашел работу курьера на бирже Манхэттена и неустанно трудился, прокладывая себе путь наверх, а когда появлялась лишняя монетка, вкладывал все, что мог, куда только мог. О том, как заработал свой первый миллион, когда ему было двадцать пять. Как приобрел первый бизнес в двадцать семь. Как в тридцать обладал состоянием в десять миллионов долларов. А в сорок лет имел уже сто миллионов. Просто как дважды два. Все словно само шло ему в руки, а он оказался достаточно умен, чтобы заставлять деньги работать всеми возможными способами. Черт возьми, как он ругал меня за то, что я не зарабатывал себе на жизнь, когда был еще совсем ребенком. Да, возможно, он ходил в офис каждый день, чтобы следить за тем, как идут дела, но шла ли речь о настоящем труде? Он не проработал ни дня за свою взрослую жизнь.

– О нет, что вы! Я никогда не встречала более трудолюбивого человека, чем Гарри Сагаловски.

– Вы же говорили, что встретили его, когда он уже отошел от дел.

– Да, но он активно помогал в церкви, был волонтером в госпитале для ветеранов, по выходным кормил бедных и обездоленных в приюте и тренировал юношескую лигу.

Она видела, что Гаррисон перестал верить ей уже на первом предложении, даже начал мотать головой, хотя она продолжала говорить.

– Мой отец никогда не посещал церкви, никогда не служил в армии, нищих считал мошенниками и к тому же терпеть не мог детей.

– Ваш отец пел в церковном хоре и чувствовал, что в долгу перед людьми в военной форме, поскольку вырос в такое время, когда многие из них не возвращались с войны. Я думала, вы уже поняли, как он относился к бедности, хотя бы потому, что хотел, чтобы я отдала все его деньги на благие цели. И знаете, я никогда не видела его счастливее, чем в те моменты, когда он был с ребятами из своей команды. Готова поспорить, вы и представления не имеете, каким большим фанатом «Редс» он был. Я права?

– Это лишь в очередной раз доказывает, что я не могу доверять ни единому вашему слову. Ничто из того, что вы сказали об отце, не похоже на правду. Ничто.

– И ничто из сказанного вами не кажется похожим на правду мне.

Она все еще не могла понять, как Гарри, которого она знала, мог быть могущественным бизнес-магнатом или человеком, оставившим жену и сына. На это непременно есть причина. В своем видео он сказал, что его семейная жизнь стала несчастливой и безрадостной, но это должно было заставить его остаться и все исправить. Гарри был самым прекрасным человеком из всех, что ей приходилось встречать. Как же он мог совершить столь недостойные поступки?

Долгожданное хрупкое мгновение, когда Грейси и Гаррисон говорили, делились друг с другом, было разрушено. А впрочем, имеет ли значение то, что они испытывают друг к другу? Двое судей официально назначили Грейси обладательницей состояния Гарри, и ее долг распорядиться деньгами так, чтобы удовлетворить его пожелания. И не важно, верит ли ей Гаррисон Сейдж, доверяет ли ее намерениям. Нравится ли она ему. Не важно даже то, что он чувствовал к отцу и что думает о нем теперь, слишком поздно пытаться что-то исправить. Смерть Гарри лишь подтвердила то, что у его сына не было шансов понять человека, сокрытого под дорогим костюмом влиятельного дельца, который внезапно оставил семью пятнадцать лет назад. У этих отношений не было будущего. Никогда. Или было?

Грейси внимательно изучала Гаррисона, вспоминая, каким он был в библиотеке до того, как их официально представили друг другу. Он напомнил ей Гарри. Улыбался, как его отец. Был так же очарователен и легок в общении. Те же голубые глаза, прямой нос и крупный подбородок. В иных обстоятельствах и не будь Гарри коммерческим воротилой, а проводи больше времени с семьей, возможно, отношения отца и сына сложились совсем иначе. Появился бы шанс узнать, как много общего между ними. Они даже могли бы стать друзьями.

– Вы ведь тоже не знали его по-настоящему, разве не так?

– Человек, которого знал я, был совсем не таким, как вы описываете.

– Возможно, пока был вашим отцом. И за это ему должно быть стыдно.

Гаррисон резко стал суровым и жестким.

– Стыдно? Мой отец один из самых успешных людей своего времени. Почему это стыдно?

– Потому что он не смог стать успешным отцом. Мне жаль, что вы не знали человека, которого знала я. Гарри, которого знала я, был отличным парнем, Гаррисон.

Она впервые назвала его по имени, даже сама удивилась, как легко это сорвалось с губ и как приятно было произносить его имя. Гаррисон, казалось, тоже удивился. Хотел что-то сказать, затем, очевидно, передумал и отвел глаза. Какая-то причудливая игра света оттенила их, превратив гнев и злобу в тихую печаль.