«Щеглы». Первый полёт. Сборник рассказов

Мысли о работе хороводом закружились в голове. Виктор увидел, как две мамочки с умилением смотрят на него. «Интересно, что бы они сказали, узнав, кого я вчера защищал?» Виктор работал адвокатом, и насмотрелся всякого. Из-за профессиональной деформации самые дикие случаи вызывали в нём либо отвращение, либо смех. Вот и вчера, по просьбе знакомых следователей, ему пришлось бесплатно защищать двух семнадцатилетних пацанов, которые убили и разрезали на куски своих родителей. Те им мешали. И они их распилили. Обычной ножовкой. Виктор ещё помнил, как несколько месяцев назад он ржал со следаками на допросе. «Детей» признали вменяемыми и посадили, но Виктор скостил им сроки – одному на год, другому – на полтора. Репутация обязывает. Он работал бесплатно только по просьбе следаков. После того, как заказы потекли рекой, установил лимит – не брать дела меньше трёхсот тысяч рублей.

Дочка скатилась со спиральной горки. Он спустился. Дочь подбежала к нему, и протянула руки.

– Гойка, хочу!

Виктор поднял её и посадил на горку, избавляя от долгого подъёма по лестнице. «Балую, конечно. Но я пока не устал. Гуляю с ней редко. Пусть наслаждается – когда ещё мы так погуляем?». Не то чтобы он был круглосуточно занят на работе, но гулять с дочерью получалось редко. То срочно вызовут на допрос. То знакомые попросят поработать бесплатно. Потом у кого-то важного день рождения. Потом у другого. И так все время.

Виктор был благодарен жизни за этот островок семьи. В адвокатуру он попал случайно. В конце десятых его лишили должности и звания, и посадили за вымогательство. Легко отделался. Могли дать гораздо больше. И другой режим содержания назначить. Как же ему хотелось тогда быть богатым! И он просто не видел для себя иного способа, кроме как устроиться в органы и обогатиться, используя служебное положение. Схема давно проверенная и рабочая. Но посадили. Пока сидел, скостил срок себе и ещё одному заключённому, используя знания, опыт и связи. Виктор умел налаживать контакты, и связей было полно. По колонии-поселению пошли слухи. Он вышел. Где работать – непонятно. Позвонили ещё двое, просили помочь. Он помог. Потом – ещё двое. Тогда Виктор задумался о получении адвокатской лицензии. Сначала получил статус «ранее не судимый», следом – адвокатский. Работа находила его сама. Жесть в основном. Убийцы, воры, уголовники. Но там, где мог помочь, он не отказывал.

– Доча, будешь сок?

– Неть!

– А он вкусный, смотри! – Виктор сделал маленький глоток из трубочки. Дочка потянула ручки к нему. Сделала такой же глоток.

– Спасибо, папа!

– Пожалуйста.

– Типей папа! – она протянула ему пакет. Он опять сделал маленький глоток – Типей Мила!

Пакет передавался из рук в руки. «Да, с папой сок, похоже, гораздо вкуснее».

Позвонили. Номер Краснодарский. Женщина в двух словах объяснила суть дела. Сыну осталось сидеть пятнадцать лет за изнасилование. Можно ли сократить срок? Виктор объявил ценник. Не отпугнуло. Сказал, что наберёт завтра и расспросит подробно про все обстоятельства.

Вот с такой очевидной жестью Виктор никогда не пытался оправдать клиента полностью, или получить условку. Даже если мог. Ни к чему дискредитировать работу следователей. В конце концов, они с ним в одном котле варятся. Следаки тоже это понимали и старались поддерживать хорошие отношения. Да, он заработает на смягчении приговора. В половине случаев и опера заработают. Схема вполне рабочая. Все довольны, и преступник за решёткой. «И для меня это – отличная сделка с совестью. Есть чем себя успокаивать».

– Папа! Иди. Йибок. Со мной! Смотйеть! – Мила быстро училась говорить, но большие предложения пока строила через паузы.

Он вёл дочь за руку в магазин с аквариумом. «А ведь я так и буду этим заниматься. До конца своих дней». Виктор думал об этом постоянно. Его слава, как адвоката, росла. Он стал появляться в журналах, как один из самых успешных молодых специалистов. Потом его стали приглашать преподавать право в ведущие университеты. Но он быстро отказался, ограничившись только приёмом госэкзаменов. Когда-нибудь дочь вырастет, и ей станет очевидно, кого он защищает. Виктор, конечно, не откажется от всего этого – слишком сильна зависимость от «денежной иглы». Ну не готов он пахать штатным юристом за сотню в какой-нибудь конторе. И никогда уже готов не будет.

Его план состоял в том, чтобы дочь никогда не касалась сферы, в которой работает он сам. Выбрала бы для себя дело, никак не связанное с уголовным правом. Тогда она будет знать только, что Виктор успешный адвокат. Если, конечно, не будет совсем громких дел. Он боялся слишком резонансных дел. В стране достаточно и неизвестных уголовников с толстыми кошельками.

– Смотйи, самая маинькая! – дочь тыкала пальцем в стекло аквариума, стараясь заразить папу своим восторгом.

Как же он любил это чувство – когда его любят просто так. Потому что он есть. И испытывают восторг, ни с чем не сравнимый. Не за то, что он может помочь в каких-то делах, в которых другие не могут. А просто так.