«Щеглы». Первый полёт. Сборник рассказов

После такого задорного вызова стало очевидно, что белобрысый щуплый девятиклассник решил вступить в пререкания с превосходящим его по комплекции учителем. Видимо горячась, школьник забыл, что Андрей Васильевич не раз высказывал своё мнение, что не стоит ожидать от него послаблений в споре. В дискуссии женщин, детей и пожилых нет. И, кроме того, не следует прикрываться чужим мнением как аргументом. Отстаивая свою позицию, нужно обладать знаниями и умением приводить доказательства.

– Моя коллега неправильно понимает и применяет понятия, – возразил учитель и его взгляд потяжелел. – Во-первых, если ученик христианин, то он никогда не возжелает стать личностью, т.е. уподобиться Господу. По мнению богословов термин введен в христианский канон святым Василием Великим. Понятие дало возможность указать на проявления, лики, ипостаси Бога. Личность выражает триединство и единосущность Троицы, и относится к божественной сущности как особенное к общему. Так что желание стать равным Вседержителю – это гордыня, один из тяжких грехов. Во-вторых, в эпоху Возрождения термин изменил своё значение и личностью мог стать каждый. Правда, сегодня философы рассматривают её как желаемую цель. Тем не менее, мы не знаем, что скрывается в человеке и только по результатам определяем – перед нами личность или нет. А критерий один – способность создать шедевр.

А теперь об индивидуальности – это общественная неповторимость. Термин указывает на отличие одного человека от другого. Тем не менее, он не показывает качество инаковости, существенно ли различие одного от другого. В нашем классе все парты одинаковы. Мы можем выкрасить столешницы в разные цвета, и они будут различаться друг от друга. Но важна ли эта нестандартность для тех, кто за ними сидит?

– А ещё каждый из нас уникален – и вы должны с этим считаться! – Саша продолжал вести себя вызывающе и предъявил следующее обвинение.

– Все снежинки не похожи друг на друга, среди них нет двух одинаковых, поэтому они уникальны. И для кого это ценность? – недобро и медленно проговорил историк. – Правильно ли я понимаю, что домашнее задание вы не выучили и поэтому специально опоздали, чтобы учитель мог поставить вам заслуженную оценку?

– Нет, не специально, меня школьный психолог задержала, – ответил ученик грустно и только теперь посмотрел перед собой в пол.

– Не только задержала, но и обучила плохим манерам, – язвительно изрек Андрей Васильевич и пододвинул к себе классный журнал. – Ну, что же, за домашнее задание – два. А если хотите стать личностью, то приходите ко мне после уроков. Я могу предложить вам задачу, решения которой ещё нет у профессиональных историков. Если справитесь, то сможете обоснованно утверждать, что вы личность.

Впустую прождав полчаса после уроков, Андрей Васильевич потянулся, сидя за столом у окна, вздохнул, отвел взгляд от машин, двигавшихся по улице в обе стороны, помассировал короткий ежик седых волос, снял и протер очки носовым платком, и вслух произнес: «Надо идти».

В гостях

В один из летних вечеров на кухне за круглым столом сидели четыре человека. Над их головами висела люстра с зелёным абажуром, скупо освещавшая только гостеприимных хозяев чету Левиных и их гостей Андрея и Изольду Распутиных. За спинами собеседников царил зелёный полумрак. В этом сумраке можно было разглядеть, что две стены заставлены бытовой техникой и кухонной мебелью, а другие – множеством ящиков, коробок и пакетов, поставленных друг на друга.

Левины делились с Распутиными о своей жизни после переезда в Германию. Тоня и Израэль попеременно рассказывали свои истории. Хозяева описывали разные случаи, произошедшие с ними. В них отражалась наша жизнь, т.е. было всё, и весёлое, и грустное. А между рассказами Израэль наливал мужчинам полные рюмки водки, а в бокалы женщинам мартини. Под жаренную картошку с луком, кусками мяса, запеченными с ананасами, с соленными огурцами и маринованными помидорами Андрей и Изольда слушали одну историю за другой.

Языковые курсы

Израэль закончил историю, которая с ними случилась сразу после приезда. Он разлил по рюмкам и бокалам новую порцию. Мужчины опрокинули по единой. Женщины выпили не торопясь, глотками. Теперь настал черед Тони. Она пальцами захватила и достала из банки маринованный помидор. Откусив его над тарелкой и прожевав, она стала рассказывать, как открыла для себя известную сказку «Красная шапочка» с другой стороны.

Тоня, Израэль и их сын Даниэль приехали в Германию в качестве контингентных беженцев. По прибытию она поняла свою ошибку. В школе Тоня учила английский. А здесь все вокруг говорили по-немецки, и из их речи она ничего не понимала, ну, совсем ничего. И Тоня осознала, что ей придётся переучиваться.