Щегол

Хоть это и ужасно, а я его понимаю. Мы не можем выбирать, чего нам хочется, а чего нет, вот она — неприглядная, тоскливая правда. Иногда мы хотим того, чего хотим, зная даже, что это-то нас и прикончит. (Единственное, что я могу сказать в защиту отца: он хотя бы пытался сделать выбор в пользу чего-то разумного — мамы, карьеры, меня, — пока, обезумев, не сбежал от всего этого.)

И как бы ни хотел я верить в то, что за иллюзиями кроется истина, я в конце концов понял, что за иллюзиями никакой истины нет. Потому что между «реальностью» с одной стороны и точкой, в которой реальность и разум сходятся, существует некая промежуточная зона, переливчатый край, где оживает красота, где две совершенно разные поверхности сливаются, отлавливаются и дарят нам то, чего не может нам дать жизнь: в этом самом пространстве и существует все искусство, все волшебство. И — готов поспорить, что и вся любовь. Или, если быть совсем точным, промежуточная зона демонстрирует нам фундаментальный парадокс любви. Вблизи: веснушчатая рука на черной ткани пальто, шлепнулась набок лягушка-оригами. Шаг назад — и снова наползает бессмертная иллюзия: про жизнь больше жизни. А между ними — зазором — сама Пиппа, она и любовь, и не-любовь, она здесь и не здесь. Фотографии на стене, скомканный носок под диваном. Тот миг, когда я потянулся, чтобы снять пушинку с ее волос, а она рассмеялась и увернулась от меня. И точно так же, как музыка — это межнотное пространство, так же как звезды прекрасны благодаря расстояниям между ним, так же как солнце под определенным углом бьет лучом в каплю дождя и отбрасывает в небо призму света — так же пространство, в котором существую я, где я хотел бы и дальше остаться, находится ровно в той срединной зоне, где отчаяние схлестывается с чистейшей инаковостью и рождается нечто возвышенное.

Потому я и написал все именно так, как написал. Потому что, только ступив в эту промежуточную зону, в полихромный просвет между правдой и неправдой, можно было вытерпеть этот мир и написать эти страницы.

И когда мы приучаемся говорить с собой — это важно, важно, когда нам удается пением убаюкать свое отчаяние. Но картина научила меня еще и тому, что мы можем говорить друг с другом сквозь время. И, кажется, мой несуществующий читатель, я хочу сказать тебе что-то очень серьезное, очень настоятельное, и чувствую, что должен сказать это таким настоятельным тоном, как будто мы с тобой находимся в одной комнате. Мне нужно сказать, что жизнь — какой бы она ни была — коротка. Что судьба жестока, но, может быть, не слепа. Что Природа (в смысле — Смерть) всегда побеждает, но это не значит, что нам следует склоняться и пресмыкаться перед ней. И что, даже если нам здесь не всегда так уж весело, все равно стоит окунуться поглубже, отыскать брод, переплыть эту сточную канаву, с открытыми глазами, с открытым сердцем. И в разгар нашего умирания, когда мы проклевываемся из почвы и в этой же почве бесславно исчезаем, какой же это почет, какой триумф — любить то, над чем Смерть не властна. Не только катастрофы и забвение следовали за этой картиной сквозь века — но и любовь. И пока она бессмертна (а она бессмертна), есть и во мне крохотная, яркая частица этого бессмертия. Она есть, она будет. И я прибавляю свою любовь к истории людей, которые тоже любили красивые вещи, выглядывали их везде, вытаскивали из огня, искали их, когда они пропадали, пытались сохранить их и спасти, передавая буквально из рук в руки, звучно выкликая промеж осколков времени следующее поколение тех, кто будет любить их, и тех, кто придет за ними.

Благодарности

Роберт Аммерлаан, Иван Набоков, Сэм Пейс, Нил Гума, без вас я не смогла бы написать этот роман. И спасибо моему редактору Майклу Питшу, моим агентам Аманде Урбан и Джил Кольридж, а также Уэйну Ферману, Дэвиду Смиту и Джею Берксдейлу из Нью-Йоркской публичной библиотеки.

Я также хочу поблагодарить Мишель Айели, Ханан Аль-Шейх, Молли Атлас, Кейт Бернхаймер, Ричарда Безвика, Паула Богаардса, Полин Боннефуа, Леланда Вайссингера, Эдну Голдинг, Алана Гума, Мэтью Гума, Дорис Дэй, Элис Дойл, Мэтта Дубов, Дирка Джонсона, Кару Джонс, Карла Ван Девендера, Шаака де Йонга, Альфреда Каваллеро, Саймона Костина, Роуэна Коупа, Скай Кэмпбелл, Кевина Кэрти, Джеймса Лорда, Бьёрна Линнеля, Люси Лак, Паула ван дер Лека, Луизу Макглойн, Джея Макинерни, Малькольма Мабри, Викторию Мацуи, Хоуп Мелл, Антонио Монда, Клэр Носьерес, Арьяана ван Нимвегена, Энн Пэтчетт, Джейнин Пеплер, Александру Прингл, Ребекку Квинлан, Тома Квинлана, Еву Рабинович, Мариуса Радески, Питера Рейдона, Георга Ройхляйна, Лауру Робинсон, Трейси Роу, Хозе Розада, Элизабет Силиг, Сюзан де Свассан, Луиса Сильберта, Дженнифер Смит, Мэгги Саутард, Даниэла Старера, Синтию Старки, Гектора Тело, Мэри Тондорф-Дик, Робин Такер, Джуди Уильямс, Филлипа Фено, Марка Харрингтона, Райнера Шмидта, Джорджа Шиншенга, Джоди Шилдс, Грету Эдвардс-Энтони, Джейн Яффе Кемп и персонал отеля Ambassade и бывшего отеля Helmsley Carlton House.