Щекотка

А что Вера хотела от будущего? Она и сама не знала. Наверное, как и все, чего-то добиться в жизни, стать независимой, сильной женщиной. И что? Что дальше? Какой в этом смысл? Вера Степановна как-то грустно посмотрела в окно, будто там и есть та самая жизнь, а тут только видимость ее успеха.

— Ты бы только видела ее, как она тебя сверлила взглядом, а Юлька готова была испепелить. А…

— Да ладно тебе, Свет, пошли, наши уже на улице, сейчас фотографировать будут.

Вера помнила свою интригу, поэтому старалась сильно не прыгать, да еще этот ветерок на улице. Девчонки только и делали, что придерживали свои юбки.

— Тебе идет, — тихо шепнула Марина Вере на ушко.

— Что? — так же тихо спросила она у нее.

— Ну, это, — и скосила взгляд на ее грудь.

— А…

— Я бы не решилась, а парни так и пялятся, ты бы видела их взгляды.

— Серьезно?

— А ты что, не заметила?

— Да как-то не обращала внимание, — и Вера тут же сменила тему. — А твой Мишка все же решил уехать в Питер?

— Да, — Марина тяжело вздохнула, надеялась, что будут учиться вместе, ведь она в него вроде как влюбилась.

— Не расстраивайся, все топ-топ.

— Пойдемте, пойдете, — замахал Юрка рукой, приглашая всех присоединиться к фотосессии.

Что обычно делают, когда на руках аттестат и все уже позади? Верно! Просто гуляют, смеются и купаются в фонтанах. Но в деревне нет фонтанов, поэтому класс разбился на компании и, растянувшись вдоль улицы, все дружно пошли к мосту, что находился на другом краю деревни. Почему-то так повелось, что все, кто заканчивал школу или женился, шли именно туда. Вставали как можно ближе к воде, опирались на перила и, бросая монетку в рыжую торфяную воду, загадывали желание.

— У кого есть лишняя монетка? — вдруг спохватилась Вика.

— Я дам тебе.

— А мне!

— У меня шесть штук.

— Тогда и мне.

— И мне.

— Ты когда уезжаешь? — спросила Света Марину.

— Уже на следующей неделе, надо документы сдать. А ты?

— Не знаю. Наверное, в среду.

Через час молодёжь дошла до моста. Все, кто их встречал, поздравляли. Малышня с завистью смотрела на голубые ленточки, где было написано заветное слово «Выпускник». Маленькие колокольчики, что были приколоты к платьям и костюмам, тихо звенели. Все подошли к перилам и, растянувшись длинной цепочкой, прижались к зеленой трубе.

— Загадала? — спросила Вера у Светы.

— Постой, постой, сейчас… Да, я готова.

— Ну, на счет три.

Все замерли и чуть наклонились вперед. Теперь все взоры были устремлены в темные воды реки.

— Раз! Два!

В это время подул ветерок, и короткий подол Вериного платья раздулся, оголив ее розовую попку. Никто этого не увидел, все смотрели вниз.

— Три!

Полетели монетки. Они тихо шлепались о воду, поднимая маленькие фонтаны темной воды. Вера покосилась в сторону, но все продолжали смотреть вниз и о чем-то перешептываться. А ветерок продолжал заигрывать с ее платьем, то прикрывая, то снова оголяя ее маленькую тайну.

Щекотка в груди то утихала, то опять начинала доставать Веру. Но ей это состояние очень нравилось, и она, смеясь, поправила платье, выпрямилась и громко закричала.

— Ура!

Через секунду кричали уже все.

Вера Степановна вернулась к реальности. Кажется, это было в прошлой жизни, так много времени прошло. Она отложила в сторону документы, что с самого утра просматривала. Прислушалась к голосам в коридоре. Уже обед, все притихли. Вера встала, подошла к двери и закрыла ее на замок.

В большом зеркале, что висело сбоку, отразилось замешательство на ее лице. Женщина подошла и уверенно расстегнула свой пиджак. Так же уверенно сняла его и еще раз посмотрела в зеркало. Сквозь светлую блузку просвечивал лифчик. Почему-то Вера не любила яркие цвета, ей незачем приманивать самцов, они сами к ней летели. Пальцы не спеша расстегнули пуговицу за пуговицей. Развела руки в стороны, лифчик цвета льна почти сливался на ее теле. Вера все так же не спеша сняла блузку, краешком губ улыбнулась и тут же, не задумываясь, расстегнула лифчик.

— Что теперь? — зачем-то спросила себя.

Но руки уже потянулись к блузке. Через минуту застегнув последнюю пуговицу и заправив ее в брюки, резко повернулась. Грудь качнулась и тут же остановилась. Опять улыбка. Вера Степановна надела пиджак, застегнула его, но после, опять расстегнув, пошла к своему столу.

Что-то в груди ныло, такое знакомое и сладкое. Она села в кресло, грудь опять качнулась, и снова улыбка. Уже ненужный лифчик лег в нижний ящик тумбочки.

— Все, — тихо сказала она себе и, встав, открыла дверь.

Мелодично зазвонил офисный телефон.

— Да.

— Вера Степановна, пришли на собеседование. Можно?

— Да, пусть проходят.

Ощущение тонкой щекотки в груди не покидало ее весь вечер. Она то улыбалась, то строго смотрела на собеседника, а те, не зная как себя вести, словно школьники перед доской, отчитывались перед ней.

«И все же, как это мило», — подумала Вера Степановна в конце дня, рассматривая свое отражение в зеркале.

8

— Вер, домой не идешь?

— Нет, еще посижу, все равно длинные выходные.

— Ну как знаешь, наши все ушли. Кажется, и отдел рекламы уже разбежался, и управленцы намылились.