Щелк!

— Плевать! — невозмутимо отозвался Корень. — Значит, надо агрегатик собрать, чтобы за меня телепортировал. Ну-ка, глянь…

Он раскидал ногами осколки стакана и чекушки, подобрал кусочек мела, видимо, забытый детворой, и друзья присели на корточки.

К тому времени совсем стемнело. Во мраке подворотни скрипел мелок и бубнили два мужских голоса:

— …А темпоральный скачок ты куда денешь? В карман засунешь?..

— …Да пес с ним, с темпоральным! Смотри сюда… Видишь, что получается?

— Вижу, не слепой!..

Приблизительно через полчаса друзья встали, отряхивая колени.

— Да, изящная была бы машинка, — молвил Вася, окинув взглядом каракули на асфальте. — Если б она еще могла существовать на практике…

— За неделю соберу, — небрежно бросил Корень.

— За неделю? — не поверил Вася.

— Что ж я тебе, не слесарь, что ли? — Корень вдруг оживился. — Слушай! А что, если в самом деле? До четверга я ее соберу, а на выходные возьмем да и слетаем к этим… к полиморфам!..

Друзья пристально посмотрели на красноватую мигающую над крышами звездочку.

— Не, не получится, — с сожалением проговорил Вася. — У меня позавчера прогул был, мне его отработать надо.

— А ты его задним числом отработай.

— Как это?

— Смотри сюда! — Друзья снова присели над схемой. Зачиркал мелок. — Плюс на минус — и все дела! Выйдешь позавчера — и отработаешь… А на выходные — к полиморфам. — Не вставая с корточек, Корень мечтательно прищурился на звездочку. — Вот удивятся, наверное…

Поток информации

Сразу же, как только Валерий Михайлович Ахломов показался на пороге редакционного сектора, стало ясно, что на планерке ему крепко влетело от главного.

— Пользуетесь добротой моего характера! — в тихом бешенстве выговорил он. — Уму непостижимо: в рабочее время обсуждать польскую помаду! Что у меня, глаз нет? Я же вижу, что у всех губы фиолетовые.

Он отпер дверь кабинета и обернулся.

— Хотя… — добавил он с убийственной улыбочкой, — молодым даже идет! — И покинул редсектор.

— Скажите, пожалуйста!.. — немедленно открыла язвительный фиолетовый рот немолодая Альбина Гавриловна и спешно закашлялась: перед дверью кабинета, придерживая ее заведенной за спину рукой, опять стоял Ахломов, но уже с вытаращенными глазами. Возвращение его было настолько неожиданным, что не все успели удивиться, прежде чем он круто повернулся и пропал за дверью вторично.

— Младенца подкинули! — радостно предположила молодая бойкая сотрудница.

Язвительный фиолетовый рот Альбины Гавриловны открылся было, чтобы уточнить, кто именно подкинул, но не уточнил, а срочно зевнул, потому что Ахломов снова вышел… Нет, он не вышел — он выпрыгнул из собственного кабинета и, захлопнув дверь, привалился к ней лопатками.

Тут он понял, что все девять блондинок и одна принципиальная брюнетка с интересом на него смотрят, и заискивающе им улыбнулся. Затем нахмурился и, пробормотав: «Да, совсем забыл…», — поспешно вышел в коридор.

Там все еще перекуривали Рюмин и Клепиков. Увидев начальника, они с сожалением затянулись в последний раз, но начальник повел себя странно: потоптался, глуповато улыбаясь, и неожиданно попросил сигаретку.

— Вы ж курить вроде бросали, — поразился юный Клепиков.

— Бросишь тут… — почему-то шепотом ответил Ахломов, ломая вторую спичку о коробок.

Наконец он прикурил, сделал жадную затяжку, поперхнулся дымом, воткнул сигарету в настенный горшочек с традесканцией и решительным шагом вернулся в редсектор. Приотворил дверь кабинета и, не входя, долго смотрел внутрь, после чего робко ее прикрыл.

— Что случилось, Валерий Михайлович? — участливо спросила Альбина Гавриловна.

Ахломов диковато оглянулся на голос, но смолчал. Не скажешь же, в самом деле: «Товарищи! У меня на столе какая-то железяка документацию листает!»

Внятный восторженный смешок сотрудниц заставил его вздрогнуть. И не блесни в дверях до боли знакомые всему отделу очки Виталия Валентиновича Подручного, как знать, не шагнул ли бы Ахломов, спасаясь от хихиканья подчиненных, навстречу металлической твари, осмысленно хозяйничающей на его столе.

А Подручный озадаченно моргнул — показалось, будто Ахломов обрадовался его приходу. Виталию Валентиновичу даже как-то неловко стало, что перед визитом сюда он успел нажаловаться на Ахломова главному инженеру.

— Вот, — протянул он стопку серых листов. — С 21-й страницы по 115-ю.

— Вы пройдите, — растроганно на него глядя, отвечал Ахломов. — Вы пройдите в кабинет. А я сейчас…

«А не прыгнет оно на него?» — ударила вдруг дикая мысль, но дверь за Подручным уже закрылась. Секунду Ахломов ждал всего: вскрика, распахнутой двери и даже почему-то возгласа: «Вы — подлец!», — но ничего такого не произошло.

А может, некому уже распахнуть?!

Выпуклый апостольский лоб Ахломова покрылся ледяной испариной, и насмерть перепуганный заведующий отделом рванул дверь на себя.

Железяка стояла, сдвинутая на край стола, и признаков жизни не подавала. Подручный зловеще горбился над скопированной по его заказу документацией.