Щенки. Проза 1930-50-х годов (сборник)

Он пошел по спуску, рассматривая дома и думая, в каком из них живет старуха Ульрика. «Может, в этом первом – розовом; пойду туда. Или в голубом. Он тоже очень красивый. Уж раз побывать в розовом, то хорошо бы и в голубом. А желтый? Интересно, что в этом желтом? Очень может быть, что и там». Но самым интересным и красивым показался ему черный домик. Правда, он стоял последним, – за всеми другими, – на холме.

Когда Яков спустился, поравнялся с первым домом и шел вдоль его забора, выкрашенного в розовый цвет, вдруг из-за угла навстречу ему вышла девушка лет семнадцати с круглым лицом, длинным носом и круглыми глазами. Губы у нее были красные и толстые, а подбородка почти не было совсем, такой он был маленький и срезанный. Она несла, продевши руку под ручку, большую плетеную корзину, в которой лежало что-то, закрытое сверху чистым полотенцем. Круглые глаза этой девушки беспокойно бегали, но когда она столкнулась с Яковом, она остановилась, поставила корзину и всплеснула руками. Улыбнулась во весь рот и воскликнула:

– Мальчик! Какой маленький, какой хорошенький! Иди-ка сюда, иди!

Не успел Яков промолвить слова, как она схватила его за руку, подхватила свою корзину и потащила его за собой в розовый домик.

Навстречу им вышла толстая женщина с таким же круглым лицом – видно, ее мать. Она тоже страшно обрадовалась Якову и засуетилась на кухне.

Она положила в печку дров. Налила из ведра большой котел. Поставила на огонь. А дочь сняла с гвоздя кухонный нож и пошла в угол к точильному колесу. Яков с удивлением смотрел на все это, а потом спросил:

– Это действительно Шлангенвальд?

– Еще бы, еще бы, – охотно отвечали обе женщины. При этом мать ворошила огонь, а дочь поплевала на оселок, крутанула колесо и наставила нож – вжик-жик, вжик-жик…

– А где здесь живет старуха Ульрика Меншенфрессерин? – спросил Яков.

– Что, – воскликнули обе женщины, – зачем она тебе? Тебе и здесь хорошо. Разве здесь не приятно, разве не уютно?

– Уютно-то уютно, но я должен ей отдать письмо.

– Какое письмо? – спросили женщины, бросая работу, – у них лица вытянулись и губы отвисли.

– А вот, – сказал Яков, вынимая конверт.

В ту же секунду младшая выхватила конверт у него из рук, развернула и стала читать вслух:

– «Дорогая и многоуважаемая фрау Ульрика! Как вы поживаете? Все так же ли несравненно вы готовите вкусные блюда? Помня нашу старую дружбу и зная, как вы любите детей, я уговорил этого мальчика у городских ворот передать вам мое письмо. Вы увидите, что мальчик хотя и маленький, но зато пухленький и румяный. Вы можете его…»

Тут девушка остановилась и сердито бросила конверт на пол. Но Яков, который очень хотел опять послушать про вкусные блюда, поднял письмо и попросил:

– Дочитайте, пожалуйста, до конца.

Девушка насмешливо фыркнула, взяла листок и прочла:

– «Вы можете его… нарядить в зеленую курточку и красную шапочку с бантом… гм… подарить ему высокие сапоги и кожаные перчатки, и еще кружевной воротник в придачу, чтобы он пришел домой красивым…». Вот и все, больше ничего.

– Что, – сказал с изумлением Яков, – разве там написано это?

– Это, – ответила девушка, отдавая ему письмо. Но он еще больше удивился, когда увидел, что мать, сердито бормоча себе под нос, подошла к огню и перевернула на него котел с водой. Огонь страшно зашипел и погас. А дочь повесила кухонный нож на место.

«Ничего не понимаю», – пробормотал Яков про себя, а вслух сказал: – Ну, я пойду. До свиданья.

Обе женщины сердито отвернулись, и он вышел. «Пойду лучше в этот голубой, – может, она там», – сказал себе Яков.

Когда он поравнялся с голубым домиком, он услышал веселый крик. Из дверей выбежало пятеро детей, и все они, радостно смеясь, бросились к нему. Они окружили его, ухватили за руки и за пуговицы и кричали наперебой:

– Маленький мальчик! Живой мальчишка! Какой розовый! Какой смешной!

Не успел Яков оглянуться, как они его втащили по ступенькам и он очутился на кухне.

– Сейчас мы будем играть, – сказали дети. Одна девочка сказала:

– Я буду играть его пальчиками.

Вторая, водя по лицу Якова своей горячей маленькой рукой, сказала:

– А я буду играть его ушами. Они похожи на хрустики.

Третий, мальчик, который был младше Якова, ходил вокруг и молча глядел на него жадными глазами.

А еще двое старших детей в это время забегали по кухне, и Яков увидел, что они разводят в печке огонь, наливают воду в большой котел и достают из ящика кухонный нож. «Что такое! – подумал Яков. – Что они все как сговорились?».

– Где здесь живет Ульрика Меншенфрессерин? – спросил он громко.

– Что, – в один голос крикнули дети, – зачем тебе старая Ульрика? Разве тебе здесь плохо? С нами интересно, с нами весело!

– Весело? – сказал Яков, – Может быть, и весело, но у меня для нее есть письмо.

Он помахал своим конвертом. Дети бросили плиту и котел, окружили его и сказали:

– А что написано в этом письме?

Яков подумал и ответил:

– Прочтите.

Старшая девочка взяла письмо и прочла: