Щенок

- Ты Адруса не трогай! - ощерился Саргус, и двое парней рядом кивнули, подтверждая - мы за него тебе глотку перегрызем! Вас тут мало, нас много! Так что заткни свою пасть и сиди!

Занусец молча проглотил обиду - соотношение сил было явно не в его пользу.

Впрочем, возможно, ему просто было не до того. Щенок сам уже почувствовал, как жар ударил в голову, как кровь толчками бьется по жилам и сердце стучит, как сумасшедшее. Похоже, что это и было оно, то самое Изменение.

Время тянулось медленно-медленно. Вначале Адрус впал в полусон-полузабытье, горячечное, странное состояние, когда все видится то ли сном, то ли былью. Перед глазами мелькали картинки прошлого, настоящего, слышались голоса, стоны, выкрики - может реальные, может, привиделось.

Потом пришла боль. Боль была невероятной - Щенок скулил, выл, его трясло, подбрасывало, сворачивало винтом. Трещали мышцы, болели кости, голову распирало так, будто кто-то огромный дул в нос, заткнув все отверстия. Все мысли, все желания - все ушло, кроме одного - желания прекратить, желания остановить эту боль, которой не было конца!

Что там Ритуал - чепуха, в сравнении с этой пыткой! Ну, пронзил себе грудь кинжалом - да ерунда, рана, которую тут же залечили, а здесь - невероятная боль, тело - все сплошная рана, мука, конца которой нет - до самой смерти, до безумия!

Он не хотел смерти.

Звереныш рычал, вопил, выл, но сопротивлялся. Он не позволял себе умереть.

Звереныш затолкал Адруса в глубину сознания, отключил его от боли и остался один, драться с ней, с болью, как вожак дерется со стаей за главенство, за старшинство, за право вести за собой всех, кто подчинится!

Сколько это продолжалось - неизвестно. Времени не было. Не было ничего вокруг - не было камеры, не было мира - только он, Звереныш, изнемогающий в страшной борьбе.

Но все когда-то кончается, так, или иначе.

Очнувшись, Адрус открыл глаза, потрогал лоб, будто удостоверяясь, что тот на месте, ощупал руки, ноги - все есть, все цело, и на ощупь, на вид, все как прежде, все такое же, как всегда. Прямые руки и ноги, не вывернутые наизнанку, как следовало бы ожидать.

Плечо во что-то упиралось, повернул голову - Саргус. Лицо парня было как раз напротив плеча Адруса - вонючее, испачканное рвотой, засохшими слюнями и соплями.

Щенок с отвращением отодвинулся - насколько мог - потом приподнялся и сел, оглядывая камеру. Зрелище было таким, будто здесь случилась гигантская попойка, и все парни, что теперь валялись на полу в вонючих лужах, выпили немеряное количество медовухи.

Пахло мочой, дерьмом, пОтом - запах просто-таки душил, потому Щенок поспешил слезть с топчана и встать там, где под потолком светилось зарешеченное окошко. Оттуда поступал чистый воздух и можно было хоть немного подышать.

Качало, наплывала слабость. Руки и ноги зудели, будто после длительной и тяжелой работы. Побаливали мышцы, ныли кости.

Адрус знал это ощущение - он помогал отцу рыбачить, помогал охотиться, рубить лес. Намашешься топором - не так заболит. Отец объяснял, что это болят мускулы, значит, они растут..

Щенок согнул руку в локте, пощупал - нет, вроде бы все так же, как и было. Усмехнулся - и зачем щупал? Поглупел, что ли?

Снова осмотрел камеру, заметил - некоторые из соратников начали шевелиться, задвигали руками, ногами. Еще через несколько минут, и очнулись все. В камере снова стало шумно - подростки отплевывались, кашляли, разговаривали, обсуждая происшедшее. Только двое остались сидеть на полу - бессмысленный взгляд, слюни изо рта, штаны мокрые - пятно вокруг паха. Парни старались не обращать внимания на этих двух, как бы не замечали, пока тот занусец, что говорил о горячке, не спросил, указывая пальцем:

- А эти чего? С ума сошли, или как?

- Чего - не видишь, что ли? - мрачно ответил первый, тот, что угрожал Адрусу - Интересно, что с ними будет? Горячка, понимаешь ты.кстати, парни, что-нибудь изменилось? Никто ничего не чует?

- Чую! Дерьмом от тебя несет! - ворчливо бросил Саргус, зажав руками голову.

- Дурак! Я спрашиваю - может какие-нибудь способности появились? Ну там.особая сила? Или еще чего? Не чувствуете?

- Отвяжись ты, а? Голова болит, и ты еще достаешь! - вмешался парень из ростов, до этого поддержавший Саргуса и Щенка - Меня больше волнует, когда нас уведут отсюда, дадут помыться и пожрать! А ты все сказками голову забиваешь!

- Тихо! Идут! - парнишка у двери, приложивший голову к окованному железом темному дереву оглянулся, и возбужденно добавил - Идут! Сюда идут!

Все (кроме двух на полу) встали лицом к выходу и стали ждать. Загромыхал замок, дверь раскрылась, показался Звеньевой и двое полупсов с тяжелыми, окованными металлом дубинками в руках. Они быстро осмотрели камеру, и Звеньевой довольно кивнул:

- Двое. И не буйные. Повезло. У ваших соседей трое, и двое из них буйные. Порвали нескольких, едва не до смерти. Лечат. У вас только два "овоща". На выход пошли! Ну, пошевеливайтесь! Еще не все закончено.

- Еще не все? - взвыл высокий занусец - Чего еще-то?! Вы не охренели.ай!